Дом лжи
Шрифт:
– Вики Ланьер к Кристиану Ньюсому, – говорю я.
– Да, миссис Ланьер, одну минутку. – Она нажимает кнопку большого телефона. – Пришла миссис Ланьер, на четыре. Конечно. – Секретарша смотрит на меня. – Одну минуту, пожалуйста, он сейчас выйдет. Вам что-нибудь принести?
– Спасибо, не надо.
В приемной две двери, они ведут в разные кабинеты. Из-за одной слышны голоса, громкий гортанный смех. Тот, кто смеется, уверен в себе. Или, по крайней мере, демонстрирует уверенность.
– Миссис Ланьер? Кристиан Ньюсом. – Он стремительно выходит из офиса и пожимает мне руку, причем крепко.
Он выглядит в точности как на фото с его сайта. Вообще это не всегда так, но он соответствует. Лет тридцати пяти, в обязательном костюме-двойке, сшитом у личного портного, но без галстука – как же иначе продемонстрировать свободу от условностей и незашоренность мышления? Да и шея такая красивая, мощная, грех скрывать…
И та же легкая небритость, как на фото, где он похож на модель, что само по себе любопытно: значит, он не просто бреется, а бреется именно так – оставляет чуть-чуть щетины, чтобы выглядеть сексуально и в то же время как человек, которому все равно, как он выглядит. И челка под стать, слегка растрепанная. Этот тип прямо зациклен на том, чтобы казаться незацикленным на своей внешности, не жалеет времени на нее.
И кабинет у него не такой, какие обычно бывают у финансовых советников, то есть спокойные и сдержанные. Здесь есть кожаный диван с причудливой лампой над ним. Бар с дорогими напитками. Стена-«эгоистка», сплошь увешанная рамочками со статьями о Кристиане Ньюсоме и его фото с разными знаменитостями. На стене напротив три плоских телеэкрана – Си-эн-би-си, «Фокс бизнес» и «Блумберг» – плюс бегущая строка с индексами Насдак, Никкей и Доу-Джонса. Но я в этом не разбираюсь. Для меня что мир финансов, что ядерная физика – примерно одно и то же.
– Финансовый рынок как контактный спорт, много общего. Все время происходит какая-то борьба, все соревнуются со всеми… Люблю держать руку на пульсе.
Он садится за стол из полированной стали и окидывает меня взглядом с головы до ног. Оценивает. Старается, чтобы это было не слишком заметно, и напрасно – мужчины так очевидны… Я прекрасно знаю, что именно он видит. Пропустить со мной раунд-другой он не прочь, но жениться – нет, не тот материал.
Зато моя сестра Моника была отличным материалом для брака. Королева красоты выпускного бала, чирлидер, отличница, девушка с белозубой улыбкой и заразительным смехом. За ней бегали все мальчишки. А я была дурной младшей сестрой – не страшной, конечно, но и не такой хорошенькой, зато с титьками и завлекательной улыбкой. Сестренкой, которая курила с отморозками сигареты за школьным кампусом и вылетела из школы за секс в кабине для индивидуальной работы в библиотеке.
Когда я поняла, что не могу быть такой, как сестра, то решила стать всем тем, чем она никогда не была. И у меня получилось.
– Но финансы лучше, чем спорт, – продолжает Ньюсом. – Здесь счет никогда не бывает ноль что-то там. Здесь каждый, кто вступает в игру, остается в выигрыше. Надо только знать правила. – Он кладет руку на узкую металлическую столешницу, абсолютно пустую, если не считать бейсбольного мяча с автографом и пары навороченных компьютеров. – Итак, миссис Вики Ланьер, чем я могу вам помочь?
– Я разговаривала с финансовыми советниками. Вы их, наверное, знаете. – Я выкладываю на стол визитки тех троих, у кого побывала сегодня. – Скоро у меня будут большие деньги.
Он бросает взгляд на визитки.
– Я недавно релоцировался в Чикаго, так что лично с этими людьми не знаком. Но я их, конечно, знаю, если вы понимаете, о чем я. Я знаю тысячи таких, как они. И уверен, что эти люди могли бы прекрасно управлять вашими деньгами. Но это не то, что вам нужно.
– Вот как?
– Да, вы ведь хотите их приумножить. Вы не хотите летать первым классом, вам нужен собственный бизнес-джет…
Я откидываюсь на спинку стула и кладу ногу на ногу. Вот это подход! Те трое, у которых я была сегодня, начинали с общих фраз вежливости, потом несли ахинею о создании прочных отношений между советником и инвестором, о необходимости вникать в нужды и желания каждого отдельного инвестора и заканчивали стратегиями уменьшения рисков и сохранения активов. Успокаивали меня, старались, чтобы я расслабилась и не нервничала. А этот сразу взял быка за рога: пристегни, мол, ремни, взлет будет вертикальным.
– Вы сказали, что вам предстоит вступить во владение деньгами, – продолжает Ньюсом. – Это наследство? Надеюсь, у вас никто не умер?
– Нет. Вообще-то это не мои деньги, а моего мужа Саймона.
– А, мистера Ланьера…
– Добиаса, – поправляю я. – Саймона Добиаса. Я ношу девичью фамилию.
– Очень хорошо.
– Однако решения о деньгах буду принимать я. Не сейчас, но через десять недель точно. И я хочу быть готова, когда это случится.
Он явно не понимает. Переспрашивает:
– Так что же случится через десять недель?
– Десятая годовщина нашей свадьбы. Третье ноября. И тогда я получу деньги.
– Ага, – говорит он. – Судя по всему, речь идет о трастовом фонде.
Молодец, Кристиан Ньюсом. Ты угадал.
– Да, отец Саймона оставил ему деньги в трастовом фонде. Вам случалось иметь дело с трастовыми фондами раньше?
Он взмахивает рукой:
– Постоянно. Куда только люди не суют свои деньги, просто удивительно… Но это их дело, не мое.
– Сейчас деньги лежат там только на имя Саймона. Но как только нашему браку исполнится десять лет, они станут совместной собственностью.
– Такие условия поставил его отец? Вы должны были прожить в браке десять лет, прежде чем вам разрешалось коснуться этих денег?
– Не только… По условиям завещания, Саймон тоже не мог потратить их на меня раньше указанного срока.
Кристиан откидывается в кресле.
– Вот как…
– О да, – отвечаю я дрожащим голосом. – Существует доверенное лицо, без чьего одобрения никакой расход денег из трастового фонда невозможен. Например, Саймон мог бы купить машину, но тогда она была бы записана на фонд, то есть на Саймона. Он мог бы купить нам второй дом, скажем, во Флориде, но и тот был бы записан на фонд, то есть на Саймона. Муж хотел купить мне бриллиантовое колье на нашу пятую годовщину, но доверенное лицо сказало: «Нет, только не на деньги фонда».