Дом Макгибуров
Шрифт:
— Простите, Фредерик. — сказала Глория, склоняясь над его лицом. — Не я освобожу вас. Сюда идёт та, которой мой брат предназначил быть вашей спасительницей. Вы не послушали меня и не покинули дом Макгибуров. Поэтому вы, уезжая, унесёте в сердце рану.
С этими словами она вытащила изо рта Фредерика тряпку и исчезла с глаз его, проскользнув в дверь, как тень.
— Спасите! — закричал отчаянно молодой негоциант.
— Сэр Фредерик! — вскричала тётушка Лаура, возникая в проходе.
— О, Боже, милый Фредерик! — причитала
— Тётушка, я вас обожаю! — с благодарностью целуя шершавые руки пожилой леди, восклицал счастливый своим избавлением от смерти Фредерик. — Скорее прочь отсюда! Я знаю, где пастор, он ждёт нас в конюшне. Лошади запряжены, всё готово! Бежим!
С потолка уже валились крупные куски, сыпалась известка. Два беглеца выскочили прочь из помещения и поспешили вверх по лестнице. За ними следом обваливались потолки. И Фредерик подхватил на руки тётушку Лауру, стремительно убегая от обвала.
Едва он выскочил на волю, как понял, что утро давно уже наступило — бледный рассвет заполнял зыбким светом окрестное пространство.
— Что это, сэр Фредерик? — ошеломлённо проговорила пожилая леди.
Дом Макгибуров пошёл трещинами по всему фасаду. Сначала безмолвная гибель расчертила причудливыми линиями стены, потом со звоном полетели стёкла.
— Бежим! — крикнул Фредерик, увлекая тётку прочь от гибели в обвале. Дом содрогался, оседая в туче пыли — он проваливался в подвал, складываясь, как карточная постройка. Монументальные стены его ломались, как печенье, земля тряслась. Казалось, что сейчас станут вырываться языки серного пламени, но этого не произошло. Последней рухнула та башня, в которой была комната Уоллеса.
— Мне кажется, я видела брата мужа мёртвым? — растерянно спросила тётка.
— Гордон Макгибур погиб. — подтвердил Фредерик. — Макгибуров больше нет.
Но тут он встрепенулся, поскольку увидел скользящий по деревянной лестнице знакомый чёрный плащ.
— Это же Глория! — воскликнул Фредерик. — Подождите, тётушка Лаура, я должен её догнать! Она не виновата в том, что здесь творили её отец и брат! Она не может думать, что я отрину её после того, что сделал с ней Седрик!
И Фредерик, влекомый не столько чувством долга, сколько вновь обретённой любовью, кинулся к лестнице, окликая Глорию и умоляя остановиться.
Он догнал её уже у самой линии воды.
— Постойте, Глория! — воскликнул он, едва переводя дух от бега.
Она сгорбилась под своим чёрным капюшоном, не желая взглянуть ему в лицо.
— Не надо, Фредерик. — глухим голосом сказала Глория. — Поверьте мне, не надо.
— Я вас люблю! — страстно признался он ей в своём чувстве. — Теперь я понял, что истинно люблю вас! Моя озлобленность, мои упрёки
— Уже поздно, Фредерик. — с тоской сказала Глория, по-прежнему не поднимая головы. — Идите, оставьте меня здесь.
— О нет! — с пылом воскликнул он. — Ваше чувство вины неуместно! Я действительно сердился на вашу скрытность, но теперь я понимаю, насколько невозможно было вам признаться мне, почти чужому вам человеку в том, что происходит в этом доме. Я ваш, Глория, я навеки ваш!
— Вы сами не понимаете, что говорите. — с печальной улыбкой отозвалась она, поднимая голову и глядя на молодого человека своими светлыми глазами. — Уходите, Фредерик. Я возвращаюсь в своё холодное жилище.
— Дом ваш разрушен. — с живостью возразил он. — Но я обещаю вам новое жильё — свет и тепло будут царить в нём, радость и любовь. Моя любовь к вам, Глория — навечно!
— Молчите. — оборвала она его. — И уходите. Прочь, Фредерик, если не хотите, чтобы остаток вашей жизни был омрачён такими страшными воспоминаниями, перед которыми кошмары подвала Седрика померкнут.
И в голосе её, в повелительных интонациях послышался Фредерику Уоллесу такой ужас, что он отступил со страхом, хотя ничего и не понимал.
— Вас ждёт ваш экипаж. — сурово проговорила Глория, указывая рукой на лестницу.
И первый луч солнца, упав на эту аристократическую руку, открыл Фредерику всю страшную правду Глории Макгибур. Её рука была покрыта бледными язвами распадающейся плоти. Обглоданные карпами пальцы, выпавшие ногти, зелёные, обнажившиеся кости.
Она опустила руку, поняв, что он увидел её тайну. Её прозрачные глаза цветом походили на воды озера. Она стояла и смотрела на него, а за спиной её всходило солнце.
— Всё кончено, Фредерик. — мёртвым голосом сказали мёртвые губы Глории. — Я ухожу, там моё жилище — в водах озера. Я утонула пять лет назад, а не Кларенс. Я не смогла помочь ему, но вас сумела уберечь. Я вас спасала много раз, но от последнего удара мне спасти вас не удалось.
И с этими словами она повернулась и стала входить в воды озера.
— Ну что же вы так долго? — стуча зубами, спросила тётушка Лаура. — Нашли Глорию?
Как объяснить ей, как признаться в правде? Это сверх сил Фредерика. Он посмотрел вперёд, в сторону конюшни. Наверняка пастор не дождался и уехал. Ну что ж, придётся им вдвоём брести по этой печальной дороге, пока они не выберутся к жилью.
В конюшне сидел в коляске пастор и беспокойно постанывал во сне.
— Вот так раз! — удивлённо проговорил Фредерик. — Надо же, умудрился заснуть!
— Ох, я не сумел справиться с лошадьми. — признался пастор, проснувшись от своего тревожного сна. — Они меня не послушались, да и вообще я в жизни не управлял повозкой. О, Господи! Лаура, так вы живы?!