Дом Монтеану. Том 1

Мур Лина

Томaс резко выходит вперёд, закрывая меня собой.

— Соломон, — шипит он. — Какая встреча.

— Друг мой, удивлён. Мне казалось, ты более разборчив, — усмехается Соломон. За его спиной кто-то двигается, и я вижу Наиму. Она сверкает клыками в улыбке.

— Привет, подружка. Твой красавчик у меня. Ты же не против? — Она подбрасывает нож в руке и с силой втыкает его в плечо Стана. Он жмурится и сразу же открывает глаза, не издав ни звука. Мой сильный Стан. Его заплывшие глаза с болью смотрят на меня.

Прости меня. Прости за то, что не уберегла.

— Они вампиры, — резюмирую

я шёпотом. — Ты не мог понять?

— Я знал, — спокойно отвечает Томaс. — Это я их обратил.

— Что? Зачем?

— Томaс, — хрипит дядя.

Я озадаченно перевожу на него взгляд.

— Ромa, — кивает Томaс.

Что здесь происходит?

Один из вампиров прыгает на нас, и Томaс обращается, хватая его за горло.

— Не так быстро. Она моя, — Томaс отбрасывает вампира со всей силой, и тот ударяется об стену. Раздаётся хруст, и он падает вниз, оставляя после себя кровавое пятно.

— Не потерял сноровку. Папа, он ещё умеет удивлять, не так ли? — усмехается Соломон.

— Конечно. Он всегда был особенным мальчиком, правда, Ромa?

Я не знаю, сколько потрясений за этот день может случиться, но это уже слишком. Из-за угла выходит советник отца. Тот самый, которого я спасла. Тот самый, который сидел рядом с нами за столом. Тот самый, которому отец доверял наши жизни.

— Папа? — выдыхаю я.

— Увы, каюсь, — усмехается вампир. — А мой парень вырос и стал полноценным вампиром. Сильным вампиром, который не побоялся завершить начатое моим другом. Тебе стоило убить меня, Флорина. Я всегда знал, что ты никчёмная. Ты ничтожество, какой тебя и считала вся твоя семья. Тринадцатый ребёнок. И из всех сильнейших вампиров, именно ты выжила. Это нечестно. Твои братья и сёстры были намного сильнее тебя.

— Мой отец доверял тебе, — шепчу я.

— Доверял. Я долго зарабатывал свой авторитет. А теперь его нет. Твой отец был таким же идиотом, как и Ромa. В тебе его кровь. Мерзкая кровь проповедника. Ты хоть знаешь, сколько вампиров он подставил, только бы не воевать за нас? Нет. Откуда тебе знать. Ты не хотела знать. А ты в курсе, сколько вампиров тебя ненавидят? Посмотри. Они все презирают тебя. И они правы.

— Что вы хотите? — дёргаю головой. — Давайте, без этого драматичного дерьма. Я уверена, что вы готовили свои речи очень долго. Даже репетировали их, но мне насрать на вас. Что вы хотите? Трон? Да пожалуйста. Я не против. Только потом не плачьте. Власть? Рискните. Я понаблюдаю за вашими потугами. Что? У вас же есть причина, по которой вы всё это устроили?

— Она всегда была слишком дерзкой, — хмыкает советник. — Но да, у нас была причина.

Он, усмехаясь, смотрит на Томaса. Что? То есть они использовали меня, чтобы я привела его? Они знали о нём. Господи, Томaс обратил Соломона!

— Он же твой друг… был таковым. Как ты не заметил, что он собирается сделать? — в ужасе шепчу я.

Томaс поворачивается и пожимает плечами.

— Я знал. На самом деле это был мой план.

Меня дёргает назад.

— Да здравствует король! — Соломон поднимает руку Томaса вверх, вызывая громкие крики вокруг нас.

У меня начинает кружиться голова. Нет… нет… это всё шутка… нет.

— Томaс, — выдавливаю из

себя.

— Добро пожаловать домой, мой друг. Мой брат. Мой король, — Соломон обнимает Томaса, и тот ему улыбается.

— Вы слишком долго думали. Я даже заскучал в лесу, но вышло довольно эпично, — смеётся Томaс.

— Что? Томaс! Ты что делаешь? — спрашивая, перевожу взгляд с него, на Соломона.

— Что он делает? Восстанавливает справедливость, Монтеану. Томaс единственный древний вампир, рождённый первым от великого вампира, и его прекрасной и умной жены. Он заслуженно должен был занимать этот трон, но твой отец обещал его убить. Он хотел забрать его, чтобы сделать своим рабом, и нам пришлось его спрятать. Но теперь, когда Монтеану ослабли, мы вернулись, чтобы завершить начатое. Ты ведь уже не сможешь нам помешать, не так ли, королева? Ты же сама показала нам туннели, по которым мы снова прошли в твой дом.

Нет. Прошу, Господи, нет.

Вокруг меня раздаются осуждающие оханья.

— Да-да, всё было именно так. Вы знали, что именно ваша королева провела врагов по туннелям в прошлом, и они перебили ваши семьи? Нет? Это так и было. Или я ошибаюсь, королева? — ухмыляется Томaс.

Нет… нет… я, оборачиваясь, ловлю злые взгляды.

— Это ложь! Скажите им, королева, что это ложь! — выкрикивает кто-то.

Я поджимаю губы.

Ты не мог, Томaс. Ты не мог так со мной поступить. Не мог.

— Это правда. Я узнал, что именно ваша королева была причастна к нападению на вас и тогда, и сейчас. Она показала в прошлом проходы в церковь моей матери. Да, Флорина, Гела была моей матерью. А тот, кто убил твоего отца, был моим отцом. И я хочу возмездия. Ты убила их, даже не удосужившись узнать их требования. Ты разорвала их, и я разорву здесь всех. Ты провела нас по туннелям. Ты хреновая королева. Хотя ты и так знаешь об этом. Всё, что вы знали, это ложь! Думаете, она сильная? Смотрите! — Томaс резко подскакивает ко мне и хватает меня за горло. Я хриплю, цепляясь за его руку, а он поднимает меня над полом.

— Смотрите, она даже обратиться не может! Она больше не вампир! Она слабый, жалкий и ничтожный человек! Видите? Она не защитит вас! Она врала вам! Она не королева!

— Королева, защищайтесь! — кричат мне.

Я лишь с болью смотрю в ожесточённые глаза Томaса.

— Обратитесь, королева!

— Как ты мог? — хриплю я.

Он с рычанием швыряет меня, и я падаю на пол, скользя по нему. Бьюсь всем телом о колонну и издаю стон от боли.

— Она ничто! — Меня рывком хватают за ворот куртки и швыряют обратно под ноги Соломона. Я поднимаю голову, облизывая губы и ощущая свою кровь. Дядя что-то шепчет мне.

— Прости меня… прости…

— Она больна, — раздаётся голос Сава. Меня поднимают на ноги, но, кажется, у меня что-то сломано. — Я лично лечил её. И у меня есть твёрдая уверенность заявить всем вам, что королева бессильна. Она не сможет защитить вас. Никогда не могла.

— Сав, рад тебя видеть, — Томaс улыбается ему.

— Ваше Высочество, — Сав легко кланяется ему.

Нет. На теле Сава и лице ни царапинки. Он жив и здоров. Он тоже предал меня. Он врал мне. Он играл свою роль. Боже мой, как же это больно.