Дом Мой или Шанс 2
Шрифт:
А не за долго до начала концерта, нас посетил Приторий. Именно тогда, у нас, состоялся самый важный, и самый сложный разговор за все время нашего с ним знакомства.
Войдя в большой зал, где мы с моей командой ожидали начала программы, он оглядев нас так, словно снимал на какую-то особую камеру, после долгой паузы произнес своим громыхающим басом:
– Ну что ж, вот и настал этот день! Вам предстоит нелегкий путь. Возможно вы столкнетесь с большими трудностями. Но я уверен, у вас все получится! А главное что поможет вам, это - единство. Если бы я не знал Алекса так хорошо как сейчас, я поставил бы вопрос об увеличении численности вашей группы, или ее дублирования. Но просчитав все возможные вероятности, я пришел к выводу, что это только помешает осуществлению
Моя команда, слушала этого железного парня очень внимательно. Все знали, Приторий никогда не бросал слов на ветер. Так что если говорил, значит, информация действительно важная, а привычки повторять дважды он не имел.
После этой короткой речи, Приторий взглянув мне в глаза, кивнул на дверь, после чего вышел расслабленной походкой, человека утомленного серьезными обязанностями. Явно данные типы передвижения он выбирал искусственно, в зависимости от момента. Возможно в его памяти было заложено еще много чего, типа строевого шага, детских припрыжек, польки, гопака и прочего, однако трудно было обвинить нашего шефа в ошибочном выборе.
Размышляя о чудесах, что достигли наши потомки, я направился вслед за ним. И пройдя по длинному коридору, поднявшись по белоснежной лестнице на пару этажей, вошел в довольно скромный по местным меркам кабинет. Здесь находилась лишь какая-то мебельная мелочь, несколько кресел, да большой, под черное дерева стол. Мы уселись лицом друг другу, и долгие пять минут, просто играли в гляделки. Я давно уже не боялся этого рентгеновского взгляда, от которого у некоторых с непривычки тряслись поджилки, и пропадал дар речи.
Но вот наконец, Приторий перестав буравить меня своими сканерами, и изобразив нечто вроде улыбки сказал:
– Да, Алекс, а ты совсем не изменился. Я опасался, что получив возможность управлять целым миром, ты постепенно начнешь деградировать, как это свойственно индивидам вашей эпохе. Но как я вижу, тебе удалось сохранить чистоту в помыслах. Да, не смотри так. Я легко читаю твои мысли. И даже больше. Могу с точностью до буквы сказать все, что ты готовишься только произнести. И к сожалению, эта возможность часто мешала мне определить вашу истинную сущность. Как оказалось, вы думаете вовсе не о том, что для вас на самом деле важно. Когда я наконец, понял, что самое дорогое, самое ценное, вы прячете даже от самих себя, я едва не удалил все свои модели сканирования. Ведь отправляясь в полет, я не знал, что вам людям этой эпохи, приходится обрабатывать данные с таким трудом. Для чего вы искусственно создаете себе исключительно некомфортные, казалось, условия. Я знаю, ты сейчас думаешь, почему я так много спрашивал тебя? Почему вообще говорил с вами? Так вот, мои нейронные цепи, легко улавливают ваше пси-поле. Но представь себе, большой кипящий котел. Так вот, как в нем, из-за высокой температуры, бурление и хаос, так и в вашем сознании мельтешат миллионы разрозненных мыслей, идущих в несколько уровней, противоречащих друг другу, и не имеющих какой-либо четкой определенности. Так что для каждого из вас, обладай вы такими способностями, мысли собеседника превратились бы в один калейдоскоп абстракций, разрозненных понятий, и совершенно разнонаправленных импульсов. Лишь при моем сложном вычислительном аппарате, можно вычленять необходимое, но для этого я должен обязательно стимулировать формирование конкретных образов. Отчего порой и приходится задавать массу глупых, и казалось бы, ненужных вопросов. И вообще Алекс. Это сейчас совершенно не важно. Важнее то, что ожидает тебя в скором будущем.
– Как неважно?!
И тогда меня прорвало. Я поняв, что этот непростой кибер, на протяжении стольких дней скрывал от меня такие способности, просто завалил его вопросами.
Я
– Алекс, А что ты вообще собираешься делать дальше?
– В каком смысле?
– глянул я недоуменно, - Собираюсь лететь на помощь к тем ребятам, что застряли в соседней галактике.
– Ну, это понятно. А потом?
И тут я завис. Надо сказать, что как только я принимался думать о своей дальнейшей жизни, все вдруг расплывалось, и терялось в невероятном количестве векторов, исчезало в мареве всевозможных перспектив и открывающихся горизонтов. Порой казалось все ясно. Впереди меня ждет жизнь полная открытий и приключений. Но как только я осознавал, какая мощь находится в моих руках, и чего может стоить любая ошибка, либо просчет в этих моих приключениях, мне становилось не по себе.
Возможно я бы не так беспокоился, ну подумаешь зонд, подумаешь планеты, астероиды и прочий космический бильярд. Разве я не смогу разобраться с тем, что хорошо, а что плохо? Да только вот из головы ни как не шли картинки того самого кино, где наша родная планета земля, превращается из удивительного, чудесного мирка, в кусок грязного камня. Я отлично помнил все прочие прелести нашей цивилизации. Часть из них я успел сам вкусить, будучи еще там на земле простым парнем из обычного Уральского городка. Другую же часть, узнав из довольно подробной исторической хроники, что содержал один из фильмов в моей пирамидке. Я ни в коем случае не хотел, чтобы когда-либо на любой планете, и конечно на этой, едва принявшей вид юной, цветущей колыбели новой цивилизации, события пошли по похожему сценарию. Поэтому, как не верти, а ответственность на мне лежала величайшая. Вот я и переживал:
"А как тут они без меня? Не появится ли тут со временем какая-то новая сила, которая разрушит этот едва родившийся мир? Которая, заставит страдать этих, таких дорогих мне людей?"
Приторий, явно отлично видел, что происходило сейчас в моей голове, поэтому, подняв руку, словно предупреждая мой вопрос, сказал:
– Я хорошо понимаю тебя Алекс. Ты беспокоишься о том, что произойдет со всеми нами в твое отсутствие. Но спешу тебя заверить. Ничего из того, что тебе мерещилось сейчас, этому миру не грозит. Ваши потомки предусмотрели все. И подобное развитие событий, что произошли когда-то на земле, больше не повторяться ни на одной из новых планет. В первой фазе проекта, я допускал определенные послабления, которые были необходимы для выявления таких как ты. Однако, вторая фаза это совсем другое. Здесь просто чисто технически, не возможно будет создать ничего подобного. Так что беспокоится о судьбе оставляемых тобой жителей этой новой планеты не стоит. А вот о том, что думаешь делать дальше ты, действительно, нужно поговорить.
Я конечно, предполагал, что Приторий не зря отозвал меня от чужих ушей подальше, потому все эти его откровения были вполне ожидаемы. Но вот когда он вновь заговорил, я как-то напрягся.
– А поговорить я хотел, о третьей фазе проекта Возрождение!
– начал он, и улыбнувшись своей, совершенно человеческой улыбкой, успокоил: - Да расслабся! Третья фаза еще не началась. Но когда она начнется, меня скорее всего, рядом с тобой не будет. Поэтому, я и хочу обсудить кое-что сейчас.
"Третья фаза!
– подумал я как можно громче, - А сколько их еще?"
И тут же получил ответ. Приторий довольно сощурившись, как кот играющий с мышкой, сказал:
– Третья фаза, дорогой Алекс, является последним этапом, точнее естественным продолжением первых двух. И когда она завершится, решать будешь только ты.
– То есть, как я понимаю, на этом проект незавершен?
– спросил я его, разглядывая задумчиво резной столик, стоявший между креслами.
– Да. Если только ты сам не решишь прервать его.
– Не понял. Как это?
– Как ты думаешь, - вместо ответа спросил он, - сколько таких вот планет в этой галактике?