Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа

Хартман Сверре

Бандитское нападение вызвано, очевидно, тем, что деятельность полиции на оккупированной норвежской территории еще не вошла в нормальное русло».

Так закончилась афера, организованная Бенеке. Но она могла вызвать бурю, если бы Мейснер не вернулся раньше времени в Осло и мешки были бы переправлены в Берлин.

В Нарвик через Осло

Шла вторая неделя мая. Как обычно, в вилле Бенеке на Сульвиквейен, 13, по вечерам собиралось много гостей. После ужина Бенеке любил посидеть у камина. Однажды он пригласил на ужин Марину Ли. Майор, всегда веселый и любящий пошутить, был в этот вечер очень серьезен. Они сидели в углу гостиной.

—

Марина, — сказал вдруг Бенеке очень тихо, — перед нами стоит чрезвычайно сложная задача, может быть, самая сложная из всех. Мы обязательно должны проникнуть в определенные круги Стокгольма. Когда я говорю «мы», я имею в виду себя и вас, Марина. Мы должны выполнить одно крайне трудное задание.

— Я слушаю вас, майор.

— Вы сами слышали, насколько оживилась сейчас агентурная деятельность в Швеции и Норвегии. Два дня назад наши специалисты запеленговали тайный радиопередатчик в Стокгольме. Нам удалось раскрыть код, и нам многое стало известно. Однако разоблачение агентурной сети противника — не самое главное. Сейчас важнее другое — всеми средствами выправить тяжелое положение Дитля у Нарвика. Он не имеет связи с нашим командованием и ничего не знает о планах союзников. У абвера есть веские доказательства, что в Швеции находится группа высокопоставленных английских и французских офицеров. Хотя шведы и сохраняют видимость нейтралитета, угрозы Гитлера могут заставить их занять позицию, враждебную нам. Тогда при всех обстоятельствах Франция и Англия окажут Швеции вооруженную помощь, особенно из–за руды. Сейчас очень важно установить контакт с этой группой, которую можно назвать главным командованием союзников в Стокгольме.

Марина, не произнося ни слова, с напряжением слушала Бенеке.

— Выполнение этой задачи, — продолжал майор, — связано с большим риском для вас. Успех зависит от того, удастся ли вам установить связь с кем–либо из ваших влиятельных знакомых в Стокгольме.

Прошло несколько минут, прежде чем Марина подняла на майора свои большие зеленоватые глаза.

— Я поеду, майор, и попытаюсь помочь, но при одном условии. Вернее, это просьба. Если я вернусь и все сойдет хорошо, я хотела бы покинуть Норвегию и переехать в ту страну, которую я выберу.

Бенеке кивнул и обещал немедленно переговорить по этому поводу с Канарисом. А на следующий день Марина исчезла из Осло.

…Аэродром Форнебу украшен флагами. Кругом сверкают золотые и серебряные погоны, блестят пуговицы, кокарды. В Осло возвращается генерал Дитль — герой Нарвика, вошедший в него лишь после того, как союзники неожиданно отступили и тем самым вынудили норвежцев сложить оружие.

Он подходит к генерал–полковнику Фалькенхорсту. Генералы обмениваются рукопожатиями. Вдруг Дитль вытягивает шею и, глядя поверх голов, ищет кого–то по сторонам. Дважды обводит он взглядом присутствующих.

— Но где же мадам Марина? — спрашивает он у Фалькенхорста.

Тот растерян. Он вопросительно смотрит на своего начальника штаба. Полковник Бушенхаген подходит к нему и шепчет на ухо:

— Это сотрудница майора Бенеке.

— О, господа, — растроганно говорит Дитль, — если бы, не она, я не был бы сейчас с вами.

Этими несколькими словами сказано все о значении секретной миссии Марины Ли в Стокгольме. Благодаря ей генерал Дитль и его группировка спаслись из, казалось, безвыходного положения. Канарис выполнил свое обещание. Еще до прибытия Дитля в Осло Марина Ли была отправлена самолетом через Берлин в Барселону.

Несколько

месяцев спустя, 28 февраля 1941 года, майор Бенеке, уже будучи в Берлине, написал письмо генералу Фалькенхорсту и предложил представить к награде ряд его бывших норвежских сотрудников. В их числе он назвал и Марину.

Последний раз Бенеке встретил Марину в Берлине 22 июня 1941 года — в день нападения Гермгнии на Советский Союз. Они вдвоем сидели у радио, когда была передана эта новость.

— Боже мой, — тихо сказала Марина. — Неужели у нас так и не поняли, что такое Россия? Ведь это — конец Германии!

Глава одиннадцатая. СОМНИТЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

В первых числах июля бывший германский военно–морской атташе в Норвегии капитан 3 ранга Шрейбер, ставший к этому времени руководителем «политической канцелярии» при генерал–адмирале Бёме, получил анонимный доклад о Квислинге.

Прочитав его, он был потрясен. Он никогда не слыхал подобных обвинений. А поскольку они были направлены против человека, которого поддерживал и он сам и командование германских ВМС, то немудрено, что капитан пришел в ярость.

Хотя доклад и не был подписан, капитан ни на минуту не сомневался в том, кто является его сочинителем: майор Бенеке, начальник разведывательного отдела абвера. Шрейбер прекрасно понимал, что доклад преследовал цель — подорвать авторитет Квислинга как политического лидера и возможного премьер–министра Норвегии.

Шрейбер тут же позвонил майору Бенеке в его канцелярию и попросил объяснить, на чем основаны утверждения его доклада. Майор не пожелал раскрывать источники и сказал лишь, что сведения он получает от вполне солидных доверенных людей. Но военно–морской атташе не удовлетворился этим неопределенным ответом и потребовал назвать фамилии. На это Бенеке, отличавшийся не меньшим упрямством, чем его морской коллега, заявил, что он вообще не обязан раскрывать своих агентов и просил бы не вмешиваться в сферу его действий.

Это окончательно взбесило морского атташе.

— Я буду ждать ответа в своей канцелярии ровно один час, — закричал он в трубку. — Потрудитесь сообщить мне за это время имена и фамилии этих ваших доверенных лиц. Чтобы все знали, из каких сомнительных источников черпает абвер свои сведения.

Но майор и не подумал явиться или позвонить в канцелярию морского атташе. Зато через 10 минут Шрейберу позвонил начальник штаба генерала Фалькенхорста. По ошибке доклад о Квислинге был послан адмиралу Бёму, и штаб просил военно–морского атташе содействовать возвращению доклада. Шрейбер заупрямился, поэтому полковник Бушенхаген, начавший разговор в довольно резком томе, перешел к уговорам. Он предлагал замять это дело. Шрейбер не соглашался. Он хотел выяснить, какой источник лег в основу доклада. Об этом следовало доложить в Берлин. Военному и политическому руководству будет небезынтересно узнать, из каких каналов идет информация генералу Фалькенхорсту и его штабу.

А в это время в канцелярии штаба военно–морских сил появился один посетитель, некий норвежский чиновник. Шрейбер попросил его по–дружески узнать, кто представил данные для доклада.

— Но только не выпускайте из рук этот доклад и постарайтесь по возможности вернуться через час, — добавил он удивленному норвежцу.

Услужливый норвежец не нашел ничего лучшего, как обратиться непосредственно к Квислингу, который сразу определил источник. Доклад был составлен на основании одной из книг писателя Нурдаля Грига.