Шрифт:
Моему старому другу Павлу Бондаренко
с любовью…. Посвящаю.
Не ной дружище и не плачь!
Нам жизнь дана не для нытья!
Пройти по краю бытия,
Задача
Затем уйти не как ни-будь –
Красиво не сутуля плечи…
Как бритвы острие – таков и путь…
Вот слева – БЫТИЕ.
А справа – ВЕЧНОСТЬ.
Площадной новогодний бал
Колючками ёлочный праздник
Пустил свой бенгальский пал.
Бродячими кичится масками
Площадной Новогодний Бал.
А ветер порывисто-колкий -
Этой ночью и он загулял!..
–
У растрёпанной ветром ёлки
Я маску с лица сорвал.
Дешёвый картон игрушек
Полощется на ветру.
Мелкие снежные стружки
Жгут мне кожу лица и рук.
Стыну белою гипсовой мумией,
Но глаза мои выдают
Чувства сердца живые, шумные,
Что с кровью по венам снуют.
Рядом пьют тяжело – из горлышка.
Визг – дурачатся на снегу…
Отчего же мою Сорви-Голову
Не дурманит весёлости гул?
Может ёлки наряд истрёпанный?
Может маску я рано сорвал?
На балу площадном -
Гость непрошеный -
Белой мумией ночь простоял.
И колючками ёлочный праздник
Погасил свой бенгальский пал…
Нет, не зря я бродяги маску -
С лица своего, как в сказке,-
У растрёпанной ёлки сорвал.
* * *
Пятница. Тринадцатое число –
Чёртова дюжина.
Боже, куда меня занесло?!
Разве здесь нужен я?
Осматриваюсь вокруг.
Что за дремучая местность?
Кто же тут враг, а кто же друг?!
Говорливая неизвестность.
Сапоги свинцовые больно жмут.
Очумело орут пересмешники.
Не верь: эти птицы лгут,
Воровскими, бахвалясь песнями.
Дурманит мой мозг глухомань
Тяжёлым животным рыком…
Я не умру в эту сучью рань,
Захлебнувшись последним криком.
Кудрявые ветви за плечи трясут.
С ума они, что ли съехали?..
«Пассажир! Да разве ж так пьют?
Очнитесь, любезный, – приехали.
Я уйду без обид…
Будет ветер заигрывать с голыми рощами.
Под лучом одинокой молочной звезды.
И приду я к тебе первой чистой порошею,
На мохнатом снегу оставляя следы.
Если будут смеяться
Глаза твои тёмные.
Я скажу тебе: "Здравствуй!"
И мимо пройду.
Только если тоской они будут наполнены,
Без раздумий тебе подарю сердца стук.
Если искренний дар
Будет тяжкою ношею.
Если скажешь такое простое: "Уйди!".
Я уйду без обид
Первой чистой порошею,
На мохнатом снегу оставляя следы.
Я кротко спрашивал судьбу…
Я кротко спрашивал судьбу:
"За что меня ты наказала?"
Она с презреньем отвечала:
"Видала я тебя в гробу".
Взмолился я: «Сними табу
И прояви ко мне любезность".
Она с вульгарностью помпезной:
"Видала я тебя в гробу".
С мольбой летели дни в трубу.
Я на коленях полз с рыданьем…
Она с надменным ликованьем:
"Видала я тебя в гробу".
И тут я ринулся в борьбу -
А что же делать мне осталось?
Судьба завыла: «Жалость, жалость
Ты прояви ко мне хоть малость…"
"Да я видал тебя в гробу!"
Обильный иней
Летний сад. Январь. Обильный иней.
Вечерний моцион – прохожие редки.
Вокруг спят дружно Боги и Богини,
Напялив деревянные мешки.
Трафарет -замысловатость линий -
Лунной тенью выбит на снегу…
Пейзажи зим не видят Боги и Богини:
Ведь сон мешки ревниво стерегут.
Я к выходу. Замёрз и сердце стынет.
Шаг ускоряю – в горле льдистый ком.
Спокойной ночи вам, и Боги и Богини,
Пусть вам зима приснится под мешком.
Летний сад. Январь. Обильный иней.
Тень лунная. Прохожие редки.
И дружно дрыхнут Боги и Богини,
Напялив деревянные мешки.
Диалог с бессонницей