Дом на окраине
Шрифт:
— А ты хорошо вокруг себя смотрела? Уверен, что с тобой пытались познакомиться, завязать разговор. Просто ты не замечала этих попыток. — Пояснил я свое виденье ситуации.
— Но люди же просто что-то спросить хотели…. — Уже менее уверенно принялась оправдываться она.
Я насмешливо приподнял бровь.
— Кир, я очень рад тому, что ты не замечала этих попыток подкатить к тебе. Иначе мы бы с тобой могли не познакомиться. Но ты должна знать, что ты красивая. Ты привлекательная. Ты очень сильная
— Я никуда не собираюсь. — Пожала она плечом. Кажется, она совсем смутилась. — Я просто не понимаю, почему ты во мне начал видеть… ну… подходящую женщину?
Подходящую — это слабо сказано.
— Потому что ты заставила меня хотеть жить. Мне нравится то, каким я становлюсь рядом с тобой. Поверь мне, мужчинам очень важно именно это….
— А я думала, что вам важен… ну… секс…. — Она совсем засмущалась и последнее слово пробормотала невнятно.
Я чуть не рассмеялся. Хотя да, возможно эта составляющая в двадцать лет очень важна. Вот только у меня уже немного не тот возраст, чтобы зацикливаться только на этом.
— Секс безусловно важен. Но это только одна составляющая из отношений. И мужчина может достаточно длительное время без него обходиться. — Пояснил я. Кажется, мне удалось ее удивить. — Но гораздо важнее чувства и ощущения, которые приносит тебе один конкретный человек. Рядом с тобой и дочерью я ощущаю себя счастливым.
Кира промолчала. Я все-таки думал, что она мне ответит что-то на это. Лишь повернув голову, увидел, что девушка уже уснула. Вздохнул. Очень хотелось ее обнять и прижать к себе. Но я обещал, что не буду этого делать. Все должно быть только с ее согласия. Но я буду не я, если не попытаюсь его добиться.
Глава 17
Кира
— Я дам вам направление к узким специалистам. Ребенка нужно обследовать в течение месяца. — Педиатр с любопытством поглядывала на стоящего рядом со мной Корсарова. — Возможно, понадобится терапия. — Добавила она.
Я кивнула и принялась застегивать на дочке кофточку. Тогда, после больницы нас отправили восстанавливаться естественным путем. Сейчас пора подключать другие ресурсы.
— Мы съездим в ближайшее время. — Хмуро сообщил Гек, мрачно смотря на любопытную врачиху.
— Конечно-конечно. Я ничего такого в виду не имела. Просто местные мамочки предпочитают не обращать на мои рекомендации внимания. Лечат детей дома, чем попало, а потом с осложнениями всякими ко мне идут…. — Начала оправдываться она.
— С чего вы взяли, что Кира такая? — Неожиданно прорычал Корсаров рядом с моим ухом.
— Так, почти все такие…. — Пролепетала перепуганная женщина.
— Кира — не все! — Ответил Геннадий, забрал со стола исписанный лист, подхватил Дарьку с пеленального столика и вышел из кабинета.
— Печать поставьте в регистратуре. — Только и успела крикнуть педиатр.
Я вздохнула.
— Извините. — Пробормотала смущенно и покинула кабинет.
Корсаров в коридоре на скамейке деловито упихивал брыкающуюся Дарину в комбинезон. Вытащила у него изо рта закушенный лист бумаги. Вчиталась. Да, необходима физиотерапия.
— Почему ты не защищаешься от таких нападок? — Строго спросил он меня.
— Потому что она права. Многие просто не обращают внимания на слова врачей, пока не станет поздно. — Пожала плечами.
— Но ты-то не такая. — Гек явно был недоволен.
— В глазах деревни, именно такая. — Спокойно объяснила. — Приехала из города одна с ребенком, значит нагуляла. Стала жить с тобой в одном доме, снова, значит, гулящая. А уж про то, что у Дарьки теперь твоя фамилия, вообще молчу. — Отмахнулась. — Такие мамаши не могут быть хорошими, вот стереотип и сработал.
Геннадий промолчал, только вздохнул так, что мне сразу стало понятно: не одобряет. В регистратуре нас встретили молча, но смотрели так, что сразу становилось ясно: все, что произошло в кабинете педиатра, секретом не является. Мне было все равно, а вот стоящий рядом мужчина хмурился и давил авторитетом.
— Когда нужно ехать в город? — Спросил он, едва мы сели в машину.
— Через две недели. — Ответила.
— Сейчас заедем в контору, заявление на отпуск напишу. — Кивнул Корсаров.
Я только рот открыла, чтобы возмутиться. Но тут же закрыла. Человек и так с нами возится все время, а я еще характер высказываю. Да и на машине меньше Дарьку намучаю.
В конторе Геннадий завел меня в свой кабинет, поставил люльку с уснувшей Дарькой на небольшой диванчик.
— Посиди немного. Максимум за полчаса управлюсь. — И ушел.
Я пожала плечами, сняла пальто, села на ближайший стул и принялась рассматривать довольно просторное помещение. Просидеть спокойно мне удалось минут пять, потом в кабинет забежала Вика Елизарова с громким воплем:
— Корсаров, ты мне нужен! — И Дарька тут же разразилась громким плачем. — Ой, не знала, что тут дети.
Я тут же подхватила дочь на руки.
— Привет. — Поздоровалась.
— И тебе. А где Гек? — Она с любопытством рассматривала Дарину.
— Не знаю точно, но он сказал, что пошел заявление писать. — Ответила, пытаясь успокоить дочь.
— Как заявление? — Ахнула она, и вылетела из кабинета.
Я уж было выдохнула с облегчением, как дверь вновь открылась.
— Привет. — В кабинет вошла Таня Малюткина. Я знала, что она сейчас Догилева, за кого-то из братьев замуж вышла. Кивнула ей в ответ, покачивая успокоившуюся дочь и одновременно снимая с нее верхнюю одежду. — Ты с Геннадием Борисовичем приехала? — Полюбопытствовала она.
— Да. Мы ненадолго заехали. — Разговаривать с Таней мне было почему-то легко. Я чувствовала, что она не побежит разносить сплетни по деревне.