Дом плоти

Макбрайд Стюарт

— Очень долго, — говорит она. — Можешь открыть бутылку вина, если хочешь.

Три столовые ложки паприки, когда лук станет прозрачным.

Он обнимает ее и нюхает волосы:

— Ммм… Божественно!

Он

целует ей шею, и она хихикает:

— Я знаю, о чем ты думаешь, но тебе придется подождать, пока я не почищу картошку.

— Черт бы побрал эту картошку. — Данкан отходит на шаг, к столу, и вопросительно склоняет голову набок. Этому жесту он научился у Мясника. — Ты всё еще скучаешь по Джастину?

— Да. — В другую сковороду она кладет порезанные субпродукты — сердце и почки — и обжаривает их на большом огне. По какой-то причине ей трудно было смириться с мыслью, что Джастин жив, — ей казалось, что это неправильно, когда она знает,что он умер. — Но я уверена, мама хорошо за ним присматривает.

Поджарившиеся субпродукты она смешивает с луком, туда же высыпает консервированные помидоры из банки, добавляет белое вино и чеснок.

— Ты никогда так хорошо не готовила, когда я был жив.

— Всё потому, что ты всегда требовал это свое мясо по-бургундски. Я думала, если я приготовлю что-нибудь позанимательнее рыбных палочек, ты мне обязательно скажешь, что я всё неправильно сделала. —

Она покрутила несколько раз мельницей для специй над сковородой, добавила соль, закрыла сковородку крышкой и поставила в духовку. Сто двадцать градусов по Цельсию, на два часа. За это время она выпьет полбутылки вина, а во всем доме будет замечательно пахнуть мясом.

Хитер переоделась в хорошее платье, причесалась, подкрасила губы и наложила тени на веки. Не каждый день у нее гости к ужину.

Она не будет накрывать на стол, просто поставит тарелки на ковер в гостиной, рядом с матрасом, который принесла из спальни. Больше никакой мебели в комнате нет, кроме одного стула из столовой — для ее гостя. На каминной доске мерцает единственная свеча.

Было совсем нелегко разыскать Джеймса Сотера. Он казался таким маленьким и хрупким в грязном халате, когда сидел в своей комнате в хосписе и трясся от ужаса.

Невозможно поверить, что именно этот человек проделывал все эти ужасные вещи с Келли.

Видели бы вы его теперь: милый и тихий, привязанный к стулу, кожа бледна, как фарфор. Грудь впалая, обрубок руки поблескивает при свете свечи…

Хитер опускает вилку в соус и вытаскивает кусок сочного и нежного мяса. Да, Джеймс Сотер был отъявленным негодяем, но для его сердца в итоге нашлось подходящее место.

И оно оказалось очень вкусным.