Дом психопата
Шрифт:
Однако для того, чтобы ссора не привлекла всеобщего внимания, потребовалось физическое вмешательство Дика Рено, который и положил конец перебранке. Затем совместными усилиями доктора Роусона и седовласой миссис Арчер разгневанный священник был уведен с поля боя.
Эми на мгновение отвлеклась, наблюдая за этим, и, когда она обернулась, Эрика Данстейбла уже не было рядом.
— Улетел как летучая мышь, едва я отпустил его руку, — покачал головой Дик Рено. — Не расскажете, из-за чего это они?
Эми окинула беглым взглядом толпу, направлявшуюся
— Мне бы не хотелось сейчас говорить об этом.
— Ну как знаете. — Рено кивнул. — Надеюсь, в машине вам будет удобнее сделать это.
Эми нахмурилась.
— Только не говорите мне, что я вновь арестована!
Рено покачал головой.
— Подъезжая сюда, я встретил Хэнка Гиббза. Он как раз отъезжал и попросил меня подбросить вас обратно в город. Говорит, не предполагал, что служба затянется так надолго. Ему надо подготовить завтрашний выпуск. Просил передать свои извинения.
— Понимаю. — Эми помолчала. — А вы?
— Что я?
— Не против подвезти меня?
— С удовольствием. — Рено сошел вместе с ней по ступенькам, потом направился по дорожке в обход здания церкви. — Я припарковался с той стороны, — сказал он. — Решил, что люди могут не то подумать, увидев, как вы садитесь в патрульную машину.
— Спасибо. — Эми улыбнулась. — Весьма вам признательна.
И это была правда. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы обыватели Фейрвейла приняли ее за преступницу. И без того она была приговорена быть женщиной и подозревалась в том, что она «писательница», да еще и заезжая, которую следует выставить из города.
Как только патрульная машина свернула за церковью на узкую однополосную дорогу, Эми почувствовала себя более комфортно. Никто больше не смотрел на нее пристально, и не было такой удушающей жары. Рено, очевидно, проверил по карте, как можно добраться до города окольным путем, и она была признательна ему за это.
Он смотрел на дорогу, что бежала впереди. Плоская линия носа портила его профиль. Когда он повернулся к Эми, этот недостаток исчез.
— Вам удобно? — спросил он. — Если хотите, могу включить кондиционер.
— Мне хорошо. — Эми улыбнулась. — Я вот подумала… может, я и не нравлюсь кому-то из местных, но большинство из вас — само гостеприимство. С тех пор как я сюда приехала, мне ни разу не пришлось сидеть за рулем.
— И не надо, — сказал Рено. — Покрышки целее будут.
Эми нахмурилась, и он это заметил.
— В чем дело? Я сказал что-то не то?
Эми покачала головой.
— Нет, просто вы кое-что мне напомнили.
Раз уж об этом зашла речь, подумалось ей, надо рассказать ему о том, что произошло на парковке возле гостиницы.
Он слушал ее не перебивая, пока она не закончила.
— Хотите написать заявление?
— Давайте откровенно, — сказала Эми. — Какой в этом смысл?
Рено пожал плечами.
— Наверное, никакого. Люди здесь… да вы видели их во время службы. Некоторые сильно встревожены тем, что произошло в доме Бейтса на прошлой неделе. Черт, кое-кто до сих пор пребывает в тревоге из-за того, что случилось там тридцать лет назад.
— Знаю, — сказала Эми.
— И одна из вещей, которые их тревожат, — это то, что вы что-то знаете, или им кажется, что знаете. Я говорю о самых твердолобых, вроде преподобного Арчера, Айрин Гровсмит и им подобных людях преклонных лет. Остальные же хотят как можно скорее забыть всю эту историю.
— Остальные? — Эми посмотрела ему в глаза. — И вы в том числе? Вы тоже так думаете?
— Полагаю, я могу говорить от имени большинства людей своего возраста, родившихся и выросших здесь, — ответил Рено. — Мне было всего лишь пять лет, когда все это началось, и я хорошо помню, как улицы были забиты автомобилями, как город наводнили репортеры и любопытные, приезжавшие даже из Нью-Йорка и Калифорнии. Сказать по правде, было довольно интересно смотреть на всех этих незнакомцев, приехавших на машинах с номерами других штатов.
Эми кивнула.
— Могу представить, каково это, когда тебе только пять лет.
— Но беда в том, что через год мне исполнилось шесть и меня начали возить в школу в Монтроз. Там учились дети со всего округа, и все до единого знали о деле Бейтса. Каждого, кто приезжал из Фейрвейла, нещадно третировали, и я не знаю, что хуже — когда тебя бьют старшие школьники или когда младшие рассказывают эти глупые шутки про Нормана.
— Я знаю, что вы имеете в виду, — сказала Эми. — Я их тоже слышала.
— Но вы не слушали их двенадцать лет подряд, — сказал Рено. — Казалось, им не будет конца, и чем больше шуток рассказывали, тем меньше смеялись в Фейрвейле. Я не могу это объяснить, но тень от этих убийств повисла над городом, точно облако, и до сих пор не рассеялась. Думаю, это одна из причин, почему я радовался, уезжая в университет, — и радовался до тех пор, пока не добрался до него. Потому что, как только стало известно, откуда я прибыл, шутки начались снова.
— На кого вы учились? — спросила Эми.
— Сейчас это уже не имеет значения, — ответил Дик Рено. — Я хотел изучать право, но решил: к черту все — и оставил университет в конце первого курса. Вернулся сюда, прошел тесты и стал работать помощником шерифа.
— Жалеете о чем-то?
— И да и нет. — Рено резко взял влево, и они неожиданно оказались между двумя рядами домов. — В течение нескольких лет после моего возвращения казалось, что ситуация начинает выправляться: молодежь не особенно интересовалась тем, что произошло когда-то. Полагаю, большинство из нас знали, что Норман Бейтс еще жив и находится в больнице штата, но можно сказать, что для нас это было просто имя. Никому не приходило в голову ехать к нему с конфетами или цветами. — Если Рено и пытался пошутить, по его тону это не чувствовалось. — Потом Бейтс сбежал, а доктор Клейборн свихнулся… ну, остальное вы знаете. После этого все началось сызнова. А на прошлой неделе…