Дом с волшебными окнами
Шрифт:
Одутловатое лицо с оловянными глазами показалось в дверях
– Генерал!
– восторженно взвизгнул Фарфоровый Принц.
– Наконец-то!
– Обыскать!
– глухо сказал Оловянный Генерал, не глядя на принца.
И в комнату вошли, стуча сапогами и как-то странно переставляя ноги, оловянные солдаты во главе с оловянным офицером.
Они грубо обшарили Сережу, Таню и медвежонка.
– Найдено оружие!
– щелкнув шпорами, доложил оловянный офицер и подал Оловянному Генералу Сережин перочинный ножик.
– Но ведь это простой перочинный нож!
– сказал Сережа.
Он заставил себя взглянуть прямо в лицо Оловянному Генералу, и ему показалось, что сердце его сжали железными тисками. Пустые оловянные глаза смотрели куда-то в пустоту позади Сережи.
– Взять!
– отчеканил глухой голос.
И сейчас же оловянные солдаты окружили Сережу и Таню.
– Ведь мы же маленькие! Солдаты! Подумайте сами!
– сказала Таня, обнимая испуганно прижавшегося к ней Мишутку.
– Оловянные солдаты думать вовсе не должны, - сказал в пустоту глухой голос.
– Эти дети виновны. Предать их суду!
Глава двадцатая
МУДРЕЦЫ С КАЧАЮЩИМИСЯ ГОЛОВАМИ
За часом час, весь день-деньской
Они качают головой.
У них на все один ответ
Они всегда ответят: "Нет!"
Дети ожидали чего угодно, но то, что они увидели в следующую минуту, было так неожиданно, что даже Мишутка вздрогнул и прижался к Тане.
В дверь важно входил маленький человечек с огромной головой. При каждом его шаге голова качалась то вправо, то влево.
За ним шли еще несколько человечков, но те, очевидно, были не такие важные, так как головы у них раскачивались немножко потише.
– Суд идет!
– провозгласил фарфоровый мопс, сидевший все время на шкафу, и странные человечки остановились посреди зала.
– Мудрецы! Судите их строже!
– взвизгнул Фарфоровый Принц.
– Приведите подсудимых!
– тонким голоском откликнулся Главный Мудрец.
Два человечка с раскачивающимися головами сейчас же стали около детей.
– Мы не подсудимые, - сказала Таня, - мы дети.
– Подсудимые дети!
– пропищал Главный Мудрец.
– У вас головы не раскачиваются, значит, вы не имеете права на отрицание. Право отрицать имеем только мы, мудрецы с качающимися головами. Кто мудрее всех на свете? Тот, кто все отрицает. А наши головы все время отрицают все на свете!
И Главный Мудрец так сильно закачал головой, что Сережа подумал: "Сейчас она свалится с плеч!"
– Подсудимые дети, - продолжал Главный Мудрец, немного успокоившись, почему вы стоите, взявшись за руки и прижимаясь друг к другу?
– Потому что нам вместе не страшно, - сказала Таня.
– Когда мы вместе, мы не боимся вас. Вместе всегда легче.
Главный Мудрец повернулся к Сереже.
– И ты утверждаешь это?
– насмешливо спросил он.
– Конечно, - ответил Сережа.
– Первое преступление!
– провозгласил Главный Мудрец.
– Мудрецы! Эти дети утверждают, что на свете есть дружба. Так ли это, мудрецы?
Маленькие человечки сейчас же отрицательно закачали головами.
– Вы видите?
– торжествующе взвизгнул Главный Мудрец.
– Дружбы на свете нет! И за ваше первое преступление вы понесете должное наказание.
– Отпустите нас, - сказала Таня, - нас мама ждет!
– Откуда ты знаешь, что мама ждет вас?
– иронически улыбаясь, спросил второй мудрец.
– Потому что она любит нас, - сказала Таня, с удивлением глядя на мудрецов.
– И ты утверждаешь это?
– взвизгнул Главный Мудрец, обращаясь к Сереже.
– Конечно!
– ответил Сережа.
– Второе преступление!
– пропищал в восторге Главный Мудрец. Мудрецы! Эти дети утверждают, что на свете есть любовь. Так ли это, мудрецы?
Маленькие человечки еще сильнее закачали головами.
– Вы видите?
– захихикал Главный Мудрец.
– Любви на свете нет! И за свое легкомысленное утверждение вы понесете должное наказание.
Таня взглянула на Сережу. Ее немного удивляло, что Сережа молчит и как-то странно смотрит на судей. А Главный Мудрец еще раз хихикнул и, снова обращаясь к Тане, сказал:
– Ну, что же ты еще хочешь сказать в свое оправдание?
– Я не знаю, в чем мне оправдываться, - сказала Таня.
– Я всегда говорю правду. Я говорю вам, что мама ждет нас. Она ждет нас в доме с волшебными окнами.
Мгновенно наступило молчание. Главный Мудрец, надувшись и покраснев, как индюк, силился что-то сказать, но не мог - так он злился. Голова его болталась то вправо, то влево, как маятник, и у Тани даже зарябило в глазах от этого мелькания.
– Подсудимые дети!
– пропищал наконец Главный Мудрец.
– Милость фарфоровых мудрецов неистощима - мы даем вам право на одно отрицание. Вы имеете право раз в жизни воспользоваться им, но воспользуйтесь им умно. Мы требуем, чтобы вы сказали, что дома с волшебными окнами нет!..
– Он есть!
– сказал Сережа.
– И мы в него войдем, хотя бы нам пришлось разбить руки о его двери!
– Довольно!
– завизжал неожиданно Фарфоровый Принц.
– Я не могу больше их слышать - они разобьют нас! Посадите их немедленно в крепость!
– Сережа, я боюсь!
– шепнула Таня, прижимаясь к брату.
– Не бойся!
– сказал Сережа громко.
– Разве ты не видишь, что это просто фарфоровые болванчики?
Глава двадцать первая
БОЙ
Трубы громко играют
И песню поют.
Эта громкая песня
Про лошадь мою,
Про коня боевого,
Лихого коня.
У него на подковах
Четыре огня!
Он летит, словно ветер,
Когда я пою.
Если недруга встретит
Победит он в бою!