Дом стрелы
Шрифт:
– Ничего, – подтвердил Джим.
– Остается только малютка Бетти и… ах да, ваш многословный корреспондент, Энн Апкотт. Кто она такая, Джим? Откуда взялась? Как оказалась в Мезон-Гренель? Признавайтесь, молодой человек. – Мистер Хэзлитт устремил лукавый взгляд на младшего партнера. – Почему Борис Ваберский ожидал ее поддержки?
Джим Фробишер развел руками.
– Понятия не имею. Я никогда ее не видел, не слышал о ней и не знал о ее существовании, пока утром не пришло это письмо с ее подписью.
Поднявшись, мистер Хэзлитт подошел к своему столу, надел пенсне и склонился над письмом.
– Но ведь она написала тебе, Джим, – возразил он. – «Дорогой мистер Фробишер». Ни одного обращения к фирме.
Старик умолк, выжидающе
– Меня самого это озадачивает, – ответил он. – Чего ради Энн Апкотт писать мне? Я ломаю над этим голову последние полчаса. И почему Бетти Харлоу не написала вам, если вы ведете ее дела?
– Ага!
Последний вопрос помог мистеру Хэзлитту найти объяснение. Его лицо оживилось.
– Ответ на это содержится во втором письме Ваберского. Бетти, по его словам, отмахнулась от него. Она не приняла всерьез обвинение и предоставила своему французскому поверенному разбираться с ним. Думаю, это делает понятным и письмо Энн Апкотт к тебе. Иностранное правосудие пугало ее сильнее, чем Бетти Харлоу, которая прожила во Франции четыре года. Поэтому она выбрала в качестве адресата первое имя в названии фирмы. Вот так, Джим. – Старик удовлетворенно потирал руки. – Напуганная девушка хотела контактировать не с безликим наименованием, а с конкретным человеком. Поэтому она написала: «Дорогой мистер Фробишер!» Можешь не сомневаться, что так оно и было.
Мистер Хэзлитт вернулся к своему стулу, но остался стоять, держа руки в карманах и глядя в окно поверх головы Фробишера.
– Но это ничуть не приближает нас к выяснению козырной карты Бориса Ваберского. У нас нет ключа к ней, – печально произнес он.
Обоим мужчинам бесстрастное повествование мистера Хэзлитта, затрагивающее только факты, а не характеры участников этой маленькой драмы, казалось абсолютно бесполезным. Тем не менее в нем содержалась вся правда не только о поступке Ваберского, но и о тех тайнах и ужасах, в которые младшему из двух собеседников предстояло вскоре погрузиться. Джим Фробишер признал это, когда, потрясенный до глубины души, возобновил свою работу в офисе, прерванную на значительное время.
Мистер Хэзлитт увидел в окне мальчика, разносившего телеграммы, который перешел площадь и неуверенно остановился на тротуаре внизу.
– По-моему, нам телеграмма, – промолвил пожилой адвокат тоном человека, испытывающего затруднения и надеящегося, что вмешательство извне поможет с ними справиться.
Джим быстро повернулся. Мальчик все еще стоял на тротуаре, изучая номера домов.
– Нужно прикрепить к двери табличку, – сказал он, изнывая от нетерпения.
Брови мистера Хэзлитта взлетели вверх, почти касаясь седой шевелюры. Он тоже был встревожен обвинением Ваберского, но предложение партнера шокировало его, словно святотатство.
– Надеюсь, мой дорогой мальчик, я не из тех упрямых слабоумных стариков, которые отказываются идти в ногу со временем. Как тебе известно, в офисе младших клерков недавно установили телефонный аппарат. По-моему, я сам это предложил. Но медная табличка!.. Предоставим это Харли-стрит. [7] и Саутгемптон-роу [8] Вижу, телеграмма действительно для нас.
Юный вестник в кивере и униформе с красным галуном принял решение и исчез в нижнем холле. Телеграмму при несли наверх, и мистер Хэзлитт вскрыл ее. Несколько секунд он разглядывал текст, потом, без единого слова, но с крайне обеспокоенным выражением лица, передал телеграмму Джиму Фробишеру.
7
Харли-стрит – улица в районе Мэрилебон на северо-западе Лондона, где находятся приемные частных врачей-специалистов
8
Саутгемптон-роу – улица
Джим прочитал ее:
«Пожалуйста, пришлите кого-нибудь на помощь как можно скорее. Префект полиции вызвал Ано – великого детектива из парижской Сюртэ. [9] Должно быть, они считают меня виновной.
Телеграмма выпала из пальцев Джима. Она походила на крик о помощи, звучащий в ночи издалека.
– Я должен отплыть с вечерним пароходом, сэр, – сказал Джим.
9
Сюртэ – обиходное название французской сыскной полиции Surcte nationale – «Национальная безопасность» (фр.)
– Конечно, – слегка рассеянно отозвался мистер Хэзлитт.
Но энтузиазма Джима хватало на двоих. Картина, созданная его воображением, пробудила в нем рыцарские чувства, как часто бывает с одинокими мужчинами. Эта девушка, Бетти Харлоу… Сколько ей лет? Всего двадцать один! Она относилась к угрозам с гордым равнодушием, свойственным ее полу и возрасту, пока не попалась в ловушку, расставленную вероломным негодяем, и теперь молит о помощи.
– Девушки никогда не замечают сигналов опасности, – сказал он. – Они слепо шагают навстречу катастрофе.
Кто знает, какую цепь ложных улик сфабриковал Борис Ваберский, чтобы накинуть ее в подходящий момент на запястья и лодыжки Бетти Харлоу?
– Мы ведь очень мало знаем об уголовной судебной процедуре даже в нашей стране, – с сожалением добавил Джим.
– К счастью. – не без ехидства отозвался мистер Хэзлитт.
Фирма «Фробишер и Хэзлитт» никогда не представляла своих клиентов в уголовном суде. Правда, небольшой штат сотрудников под руководством старого опытного клерка, размещавшийся на верхнем этаже, словно непрезентабельный родственник в богатом доме, занимался подобными делами, но только для клиентов фирмы в нескольких поколениях и в качестве особой услуги.
– Как бы то ни было, – продолжал мистер Хэзлитт, видя беспокойство Джима, – я не сомневаюсь, мой мальчик, что ты окажешься на высоте положения. Но помни, что в этой истории кроется нечто, чего мы не знаем.
Джим переминался с ноги на ногу. Старик повторял это неоднократно, словно попугай. Джим думал о девушке в Дижоне, и ему казалось, что он слышит ее жалобный крик о помощи. Сейчас она уже ни от чего не отмахивается.
– Это подсказывает здравый смысл, – настаивал мистер Хэзлитт. – К примеру, полиция Бата [10] никогда не стала бы обращаться за помощью в Скотленд-Ярд в подобного рода деле. Для этого им бы требовались твердая уверенность, что преступление имело место, и сомнения в том, кто его совершил. Если полиция Дижона обратилась к этому человеку – Ано… – Он подобрал с пола телеграмму и прочитал ее снова. Его лицо то омрачалось, то прояснялось, как у человека, старающегося поймать ускользающее воспоминание. В конце концов он отказался от попыток. – Тебе, Джим, лучше прихватить с собой оба письма Ваберского, трехтомный роман Энн Апкотт и телеграмму Бетти… – Старик сложил упомянутые бумаги в продолговатый конверт. – Надеюсь, через несколько дней ты вернешься с улыбкой. Хотел бы я видеть нашего Бориса, когда его попросят объяснить эти письма. – Мистер Хэзлитт передал Джиму конверт и позвонил. – Кажется, кому-то не терпится меня видеть? – сказал он вошедшему клерку.
10
Бат – курортный город на юго-западе Англии в графстве Сомерсетшир