Дом свиданий
Шрифт:
– Итак, – сухо говорила пожилая дама, – я передала вам две тысячи золотом, три – бумажками и пять тысяч – перевод на Лионский кредит.
– Совершенно верно! Покуда – мы в полном расчете.
– Двести рублей по уговору будут переводиться вам каждого пятнадцатого числа.
– Очень хорошо. Число мне безразлично, но прошу быть аккуратными, чтобы день в день. В первый же раз, что я не получу денег, я еду в Петербург и прямо на Гороховую… Поняли? Так и передайте!
– Не пугайте, пожалуйста. Не из робких. И не беспокойтесь. Будем аккуратны. Вы и без того уже сделали слишком много неприятностей и принесли убытков.
– Не так бы вас всех еще следовало! – со злобой сказала девушка. – Только то вас спасает, что я в деньгах дура и больших сумм воображать не умею.
– Порядочно счистили и без того! Надо иметь совесть.
– Да! Уж о совести только нам с вами считаться… Хорошенькие цацы! нечего сказать!.. Да вот еще разве – даме этой великолепной губернской, тетушке моей новоявленной… Вот фрукт так фрукт! Много я пройдох видала, а эта – всем зверям зверь! Всех вокруг пальца обвела, спутала и в тупик посадила! И как вы ее раздобыли?
– Наше дело.
– А что? Много она с вас слупила?
– Наше дело, – еще холоднее возразила пожилая дама.
Девушка захохотала.
– Доктор тоже этот, которого она привозила… теплый парень! Асимметрию лица у меня какую-то нашел… У самого-то у него теперь асимметрия… только не лица, а карманов!.. Да! А каким это чудом от Либесвортишки свидетельство явилось?!
– Не все ли вам равно?
– А-га! Фальшивое, значит? Подделали? Славно! Ну, не сообразила я тогда… не на десяти бы тысячах мне с вами мириться!
Дама с досадой возразила:
– Ошиблись. Никакой фальши, и никто ничего не подделывал. Самое настоящее свидетельство.
– С неба вам свалилось?
– Не с неба, а с вами же приехало из Петербурга. Такие свидетельства Либесворт выдает всем воспитанницам Прасковьи Семеновны, когда они едут на работу в провинцию… заранее, – чтобы предупредить скандал, если они, вроде вас, вздумают буйствовать… понимаете?
– Ловко! – поразилась Лусьева. – Так всем?
– Всем.
– И «Княжне», и Жозе?
– Всем.
– Ловко… Небось и за это надо платить аспидовы деньги?
– Да, дерет… – с невольным унынием призналась дама.
Лусьева злобно улыбнулась:
– Трещит у Буластихи шкура!..
– А вы не злорадствуйте! Ежели человек в незадачной полосе…
– Чтоб ей, дьяволу, вечно такая полоса шла!..
– Что ругаться? Дело прошлое.
– Уж очень ненавижу! Дрянь я слабодушная! На чистый паспорт и деньги польстилась. Кабы настоящий характер, самой бы лучше пропасть, да и вас всех в Сибирь упечь!
– Уж и в Сибирь! На первый раз – всего только к мировому и сто рублей штрафу.
– Неужели? Ах, скажите, пожалуйста!.. – насмешливо передразнила девушка. – Зачем же вы от ста рублей откупаетесь тысячами?
– Затем, что язык у вас слишком длинен. Сибирь – не страх, а вы могли привести, да уже и привели было в расстройство все дело. Ну и еще раз напоминаю вам, Марья Ивановна: довольно! Поболтали в свое удовольствие, – и будет. Свое выболтали, на замазку рта получили, обеспечены по гроб жизни, – теперь сидите в загранице смирно, тише воды, ниже травы, чтобы о вас ни слуха ни духа. Не то – вас не только что в Вене или где там еще – на дне морском достанем!.. Сами не заметите, как тихой смертью умрете!
– Не коротки ли руки?
– Вас, голубушка, и сейчас очень легко можно бы сплавить, и гораздо это дешевле, чем торговаться с вами и за границу вас отправлять. Только-то боязно, что – кто их знает? Может быть, за вами еще следят… Уголовщина теперь, после вашей огласки, – благодарите своего Бога! – нам не с руки… А то – оно очень просто! Вы это понимаете! Не форсите!
– Я ничего.
– А смеетесь чему?
– Прасковья Семеновна накладет баронессе по первое число!
– В этом не сомневайтесь! Расправа будет по правилу.
– И Анне Тихоновне влетит!
– И Анне Тихоновне.
– Так и надо! Так и надо! Жрите друг друга здесь, волки поганые!
Девушка бешено захохотала и захлопала в ладоши.
– А я в Вену!.. И – черт вас всех тут дери!.. Никого не жаль!.. Вырвалась!.. Сама теперь по себе… Я в Вену, я в Вену, я в Вену!..