Дом у Чертова озера

Темные, как сажа, ночи лета,

Прядь тумана в поле пролегла…

До щеки моей коснулся ветер

Легким дуновением крыла.

Кто это? Зачем меня ласкает?

Вздохи чьи тихонько

пронеслись?

Может, это вышла дорогая

Навестить меня из под земли?

В. Короткевич

Город совсем не изменился, как был безрадостным захолустьем, так и остался. Разве что на обшарпанных стенах домов появилось граффити, центральный и единственный универсам переименовали в супермаркет, но при этом облагородить его внешний вид так и не удосужились. А скамейки в сквере,

Варя с досадой посмотрела на обертку из под шоколадного батончика, который только что съела вопреки данному себе обещанию не обжираться и считать калории. Ну и куда ее теперь?

Можно было поступить как аборигены: бросить на землю, прямо себе под ноги, но тринадцать лет столичной жизни давали о себе знать, и скрепя сердце Варя сунула обертку в карман джинсов. Она же теперь барышня цивилизованная, не то что эти…

Родной город Варя не любила, честно пыталась вспомнить хоть одно приятное событие, с ним связанное, и не могла. Это не город, это черная дыра, в которой бесследно исчезли семнадцать лет ее жизни. И дернул же черт вернуться…

Достав из сумки распечатанный конверт, девушка, наверное, уже в двадцатый раз перечитала письмо. И не письмо даже, а что то вроде официального уведомления, в котором сухим казенным языком сообщалось, что гражданке Варваре Александровне Савельевой надлежит явиться в город N не позднее двенадцатого июля, так как в четырнадцать часов указанного дня будет оглашено завещание гражданина Л. В. Поклонского, наследницей которого она является.

Варя понятия не имела, кто такой этот Л. В. Поклонский и какое отношение она имеет к завещанию чужого дяди, но после долгих колебаний здоровое любопытство пересилило таки застоявшуюся, как болотная вода, нелюбовь к родному городу.

Подготовка к отъезду не заняла много времени. За тринадцать лет жизни в столице Варя не нажила особого добра – все моталась по съемным углам. Шанс купить собственную квартиру появился у нее совсем недавно, всего год назад. Конечно, чтобы мечта стала явью, надо поднажать и пахать в том же бешеном темпе еще как минимум лет пять. Но что такое пять лет по сравнению с тринадцатью? Сущие пустяки.

С официальной работой тоже не возникло особых затруднений. Маленькая фирма по продаже оргтехники, в которой Варя последние четыре года трудилась офис менеджером, не выдержала натиска конкурентов и не далее как пару дней назад была признана банкротом, а весь ее немногочисленный штат оказался на улице. Лично для Вари в этом вполне прогнозируемом событии не было ничего трагического. Наоборот, судьба предоставила ей реальный шанс сменить скучную и малооплачиваемую работу на что нибудь более подходящее ее образованию и внутренним потребностям. Положа руку на сердце, сделать это нужно было намного раньше, но Варе не хватало решимости, да и гибкий график ее вполне устраивал. Теперь же придется искать новое место. И даже не потому, что с потерей работы ей предстояло жить на хлебе и воде – побочный заработок в десятки раз превышал ее официальный доход, и на безбедное существование его вполне хватало, – но Варя привыкла здраво смотреть на вещи и понимала, что стабильная зарплата надежней. К тому же обидно, что диплом о высшем экономическом образовании пылится без дела. Вот съездит она на малую родину, развеется, а потом с чистой совестью начнет искать новую работу.

Съездила…

Варя пожалела о своем решении, как только вышла на перрон вокзала. Нет, ничего особо ужасного с ней не произошло. Не грянул гром, не разверзлась под ногами земля, просто с первым же глотком здешнего воздуха в кровь просочился страх и то мерзкое чувство неуверенности, которое она изживала из себя все предыдущие годы. Варя знала: воздух этого города для нее смертельно опасен, он возвращает ее в прошлое, а в прошлое она больше не хочет…

Обертка от шоколадного батончика противно шуршала в кармане при каждом шаге. Варя чертыхнулась, достала ее и швырнула на дорожку. Вот такая маленькая месть, так сказать, акция протеста.

Акция не прошла незамеченной – старенькая бабулька в ситцевом цветастом платочке, возникшая точно из ниоткуда, покачала головой и сказала укоризненно:

– Как же тебе, девонька, не стыдно мусорить то?! Это же, чай, сквер, а не помойка!

– Простите. – Варя подобрала обертку, сунула обратно в карман.

– Ну, и чего ты мусор всякий в карманы пихаешь? – не унималась бабулька. – У нас город высокой культуры! Вона, на выходе целых две мусорки имеются. Эх, молодежь нынче пошла бестолковая! Учить ее да учить…

Город высокой культуры! Варя едва удержалась, чтобы не расхохотаться. И в центральном сквере аж две мусорки! Во времена ее босоногой юности не было ни одной, значит, прогресс все таки не стоит на месте, а движется вперед семимильными шагами. Вон и тумбу афишную поставили, совсем новую, еще не исписанную всякой похабщиной. И плакатик на ней висит такой яркий, такой креативный, глаз не оторвать. Мордастый дяденька в строгом костюме и остроактуальном у представителей нынешней власти красном галстуке в окружении счастливой ребятни. Внизу подпись: «Я о них позабочусь!» Ну, прямо Ленин и дети!

– Любуешься? – Бабулечка сложила сухонькие ладошки в жесте умиления. – Красавец, правда?

– А кто это? – спросила Варя. Не то чтобы ей было так уж интересно, кто такой этот мордастый дядька, обещающий позаботиться о подрастающем поколении, просто старость надо уважать, а бабулечке, по всему видать, очень хочется поговорить.

– Ты что, нездешняя? – Старушка посмотрела на нее со смесью любопытства и пренебрежения.

– Нездешняя.

– А, ну так я и вижу: одета как то не по людски, некультурная, да еще и с саквояжем. – Бабулька неодобрительно покосилась сначала на Варины потертые джинсы, потом на дорожную сумку, которая абсолютно ничем не напоминала саквояж. – Это ж сам Дмитрий Петрович Жуанов, наш новый мэр! Всего тридцать лет, а он уже городской голова! Между прочим, обещал прибавку к пенсиям.

Жуанов?! Варя подошла вплотную к афише, внимательно всмотрелась в лицо дядьки с плаката. Если дядьке сбросить десяток годков и пару десятков лишних килограммов, то запросто может получиться тот Жуан, которого она знала в прошлой жизни. Значит, вот кто теперь городской голова! Варя саркастически хмыкнула. Ну что ж, каков голова, таков и город…

– Ворон, останови! Останови эту гребаную тачку, я сказала! – Несмотря на то что в салоне джипа работал климат контроль, Дарина нервно обмахивалась свежим номером «Космо», своим путеводителем по жизни, и страдальчески закатывала глаза.

– Что еще? – Влад скрипнул зубами и врезал по тормозам с такой силой, что «Космо» вылетел у Дарины из рук и плюхнулся на резиновый коврик под ногами.

– Ворон, ты мне ноготь сломал! – Она горестно посмотрела на указательный палец. – А я только вчера маникюр сделала. Между прочим, сто баксов за него отдала!

– Ты же просила остановить машину. – Влад сжал руль, мысленно досчитал до пяти. Надо было как минимум до двадцати пяти, но раздосадованная потерей любимого ногтя подруга не дала ему такой возможности.