Дом Земли и Крови
Шрифт:
Его стук в дверь через три минуты был бы неизбежен, если бы она отказалась включить свет.
Маррин не настолько глупа, чтобы остановить его. Только не Руна Данаана. Перед ним никогда не закрывалась ни одна дверь, ни разу за всю его жизнь.
Но она была не в настроении для этой битвы. Только не сегодня.
Брайс щелкнула выключателем на панели рядом с дверью, осветив светлые деревянные полы, белую плюшевую мебель и такие же белые стены. Все было так же чисто, как и
Все это было оплачено Даникой.
Сиринкс заворчала, ее клетка задребезжала. Еще одна собственническая и агрессивная Альфа. Но, по крайней мере, маленькая и пушистая.
Брайс со вздохом сбросила туфли, наконец расстегнула лифчик и пошла выпускать зверька из клетки.
Глава 9
— Пожалуйста.
Хныканье мужчины было едва различимо из-за крови, заполнившей его рот и ноздри. Но он все же попробовал еще раз. — Пожалуйста.
С меча Ханта Аталара капала кровь на мокрый ковер грязной квартиры в Лугах. Брызги ее покрывали забрало его шлема, пятная линию его зрения, когда он рассматривал одинокого мужчину, стоящего на ногах.
Технически, на коленях.
Друзья мужчины валялись на полу гостиной, один из них все еще истекал кровью из того, что теперь было его обрубком шеи. Его отрубленная голова лежала на провисшем диване, зияющее лицо уткнулось в сплюснутые веками подушки.
— Я расскажу тебе все, — взмолился мужчина, всхлипывая и прижимая руку к ране на плече. — Они не рассказали тебе всего, но я могу.
Ужас мужчины заполнил комнату, перекрывая запах крови, ее вонь была такой же ужасной, как затхлая моча в переулке.
Рука Ханта в перчатке крепче сжала клинок. Мужчина заметил это и начал дрожать, пятно бледнее крови растеклось по его штанам.
— Я расскажу вам больше, — снова попытался заговорить мужчина.
Хант уперся ногами, вонзив всю свою силу в пол, и рубанул клинком.
Внутренности мужчины с мокрым шлепком вывалились на ковер. Но мужчина продолжал кричать.
Поэтому Хант продолжил свою работу.
***
Хант добрался до казарм Комициума так, что его никто не видел.
В этот час город, по крайней мере, казался спящим. Как и пять зданий, которые составляли Комициум. Но камеры по всей казарме 33-го легиона-второй из шпилевых башен Комициума-видели все. Слышали все.
В выложенных белой плиткой залах царил полумрак, не было и намека на суету, которая заполнит их на рассвете.
Забрало шлема впитывало все, его звуковые рецепторы улавливали звуки из-за закрытых дверей спален, выстроившихся по обе стороны коридора: часовые, на нижнем этаже, играли в какую-то видеоигру, изо всех сил стараясь говорить тише, когда они проклинали друг друга; женщина-часовой разговаривала по телефону; два ангела трахали друг другу мозги; и некоторые храпели.
Хант прошел мимо своей двери, вместо этого направившись в общую ванную комнату в центре длинного коридора, доступного только через общую комнату. Всякая надежда на незамеченное возвращение исчезла при виде золотого света, просачивающегося из-под закрытой двери, и звуков голосов за ней.
Слишком усталый, слишком грязный, Хант не потрудился поздороваться, когда вошел в общую комнату, пробираясь мимо разбросанных диванов и стульев к ванной.
Наоми развалилась на потертом зеленом диване перед телевизором, ее черные крылья были расправлены. Виктория развалилась в кресле рядом с ней, наблюдая за спортивными событиями дня, а на другом конце дивана сидел Юстиниан, все еще в своих черных легионерских доспехах.
Их разговор прекратился, когда вошел Хант.
— Привет, — сказала Наоми, ее чернильная коса перекинулась через плечо. Она была одета в свое обычное черное облачение триарий, хотя не было никаких следов ее оружия.
Виктория, казалось, была рада пропустить Ханта без приветствия. Именно поэтому он любил призрака больше, чем кого-либо другого из внутреннего круга воинов Мики Домитуса, полюбил ее с тех самых ранних дней их встречи в 18-ом легионе, когда она была одной из немногих Неангельских ваниров, присоединившихся к их делу. Вика никогда не давила, когда Хант не хотел, чтобы его беспокоили. Но Юстиниан…
Ангел принюхался, почуяв кровь на одежде Ханта и его оружии. Скольким разным людям она принадлежала. Юстиниан присвистнул.
— Ты больной ублюдок, знаешь?
Хант направился к двери ванной комнаты. Его молния даже не зашипела внутри него.
Юстиниан продолжал:
— Пистолетом был бы намного чище.
— Мика не хотел использовать для этого оружия, — сказал Хант тихим голосом даже для своих ушей. Так было уже много веков, но сегодня вечером эти убийства, которые он совершил, то, что они сделали, чтобы заслужить гнев Архангела… Или быстрый удар его молнии.
— Я не хочу знать, — проворчала Наоми, прибавляя громкость телевизора. Она указала пультом на Юстиниана, самого молодого в триарии. — И ты тоже, так что заткнись.
Нет, они действительно не хотели знать.
Наоми — единственная из триариев, кто не пал, сказала Ханту:
— Исайя сказал мне, что Мика хочет, чтобы вы двое завтра играли в сыщиков для какого-то дерьма на Старой площади. Исайя позвонит тебе после завтрака и сообщит подробности.