Дом
Шрифт:
туфли.
Она прислонилась к своему шкафчику, спиной чувствуя стремительный
поток проходящих мимо людей. Она могла присоединиться и позволить ему
привести ее в класс. Или представить, что ее ноги погрузились в песок, и ждать, пока все вокруг не стихнет.
Дэлайла еще не испытывала ревность. У нее и парень-то был всего пару
недель в прошлом году. Хотя она целовалась и до него. Но всегда по-дружески и
с улыбкой расставалась с ними и старалась не говорить
вкусе.
Позади нее раздались громкие шаги, и она не сразу поняла, что осталась в
коридоре одна, пока не прозвенел второй звонок, а в поле зрения не появились
черные ботинки.
– Почему ты все еще здесь? Думал, ты спец по управлению временем, –
Гэвин наклонился, чтобы встретиться с ней взглядом. В его глазах была тревога, она же заставила напрячься его лицо.
«В чем загадка? – подумала она. Явно не в том, что он видел ее рядом с
Корнелией. – А в том, почему присоединился сейчас», – решила она.
– Ты целовал ее?
– Кого? – он смотрел на нее, а потом его глаза округлились, когда он понял, о чем она. – Корнелию?
– Да.
Гэвин кивнул, Дэлайла опустила взгляд на фразу на его руке.
– Ты приводил ее домой?
Краем глаза она видела, что он улыбнулся и покачал головой.
– Я же говорил, ты первая. Дэлайла, ты что, ревнуешь? – ему это явно
понравилось.
– Немного.
– К Корнелии?
Она отвела взгляд, пытаясь подавить улыбку. Ей нравилось, что он не мог
понять такую простую вещь.
– Да.
– Тогда поверь, что я был лишь способом как следует запугать ее
родителей.
– Но ты с ней встречался.
– Конечно. Почему бы и нет?
Она не это хотела бы услышать, но оценила его честность.
– И кусал ее за нижнюю губу?
Его улыбка исчезла так же быстро, как огонь свечи под потоком воды, но в
глазах тлел голод, от чего кончики пальцев Дэлайлы начало покалывать.
– Нет. Ничего такого мне с ней делать не хотелось.
Она взяла его за руку и потащила в кабинет 104, на английский к мистеру
Харрингтону.
Глава двенадцатая
Он
На уроке ее рука практически не опускалась. Гэвин наблюдал, как Дэлайла
машет тонкой рукой из стороны в сторону, вызываясь отвечать на седьмой
вопрос за сорок минут.
«Она собралась говорить за них двоих», – подумал он. Потом представил
их в быстрой смене сцен жизни: в супермаркете, при покупке машины, во время
прогулок в парке, – и задумался, что из этого изменится со временем, будет ли
он
тащить вперед с завидным упорством.
На этот раз он размышлял об отношениях в целом, не о чем-то более
мелком, вроде поцелуев. Он никогда раньше не думал, что сможет надолго
впустить кого-то в свою жизнь, и мысли Гэвина тут же вернулись к ее
вчерашнему вопросу: «Думаешь, тебе было бы странно жить где-то еще?»
Он никогда не рассматривал другой вариант. Всегда думал, что останется в
Доме навеки.
***
Под ногами похрустывали сухие опавшие листья, пока они шли по полянке
к их любимому дереву.
Гэвин поглядывал на ее профиль и, как всегда, гадал, о чем она думает.
– Почему ты на уроке так много говорила?
Стоило это произнести, как он понял, как осуждающе они звучали. Такое
он мог сказать Корнелии или Табите, и те ответили бы: «Гэвин, это очень
грубо». Он пробормотал бы извинения и решил, что им просто удобно его
смятение. Они ведь не подошли к Давалу Редди – мистеру Общительность –
или с Тэннеру Джонсу – мистеру Мужлану. Они специально выбрали странного
парня и ожидали от него соответствующего поведения.
Но Дэлайла, похоже, не этого от него ожидала. Она пожала плечами,
совершенно не расстроившись из-за его тона.
– В моей школе – старой школе – было очень строго с участием на уроке. И
я привыкла. Здесь же можно просто сидеть и ничего не говорить.
«И слава Богу», – подумал он.
– Скучаешь по Святому Бенедикту?
Она закусила губу, обдумывая вопрос.
– И да, и нет.
Он на мгновение задумался, чего больше – да или и нет, но потом
представил себя на ее месте и понял, что если сравнивать беспорядок в этой
школе и организованность в той, то выходит, она по многому скучала. Зато в
Святом Бенедикте с ней точно не было его.
Дэлайла села на траву и открыла коробочку с едой, сунув в рот
виноградинку. Она жевала ее и размышляла, а Гэвин сел рядом с ней, прижавшись к ее боку и поцеловав в макушку, после чего приступил к своему
обеду.
– Здесь намного больше учеников, – ответила она. – Людей больше
беспокоит их внешний вид, но это так глупо. Словно они тратят кучу времени, чтобы выглядеть неряшливо. Мы об этом столько не думали, и когда разрешили
ходить в любой одежде, выбирали то, в чем и спали.