Дома как люди

Кокоулин Андрей Алексеевич

Пока дом бубнил, Ника и Славка обошли гостиную по кругу. Славка вел пальцем по столешнице и уже видел себя эффектно лежащим на диване, а Ника ахала и охала над хрусталем и, задрав голову, вслух восхищалась понятно чьим художественным вкусом.

Дом таял.

— Да, да, мне особенно нравится натюрморт Караваджо. Он на этом месте оттеняет более светлых Сезанна с Гогеном.

Затем была кухня (две плиты, духовой шкаф, двенадцать ножей и прочее, прочее), коридор с подсобками, туалетом

и ванной и длинная крытая веранда с камином.

Из веранды шла лестница на второй этаж.

— Поднимайтесь, поднимайтесь, — торопил дом.

Наверху Славку с Никой встретили две спальни (одна с остекленным потолком, другая — вполне традиционная), еще одна ванная с туалетом, небольшой зимний сад с раздвижной крышей и комнатка виртуальных тренажеров с выходом на террасу.

Дом расписывал интерьеры, цветовые решения и всячески восхищался собой.

— Ну не красота ли? — спросил он, когда молодожены обошли все помещения. — Скромно, но со вкусом. Хотя где-то я могу позволить вам кое-что переделать.

— Да нет, — сказал Славка, — нас все устраивает.

— Спасибо, это приятно. А аквариум ваш, должно быть, хорошо встанет в простенке между гостиной и кухней.

— Генрих, вы умница! — воскликнула Ника.

— Ну… — дом, казалось, смутился. — Я же, собственно, и должен создавать комфорт своим жильцам. В этом и состоит мое предназначение. Тем более, забыть об аквариуме было бы совершенно непростительно.

— А мы можем уже занять спальню?

— Любую, Ника.

— Хочу со стеклянным потолком!

Ника тут же скрылась за дверью, послышался звук падения тела на постель — мягкое пыф-ф-ф. Славка развел руками перед домом:

— Она такая.

— Она прекрасна, — сказал дом.

В спальне Славка нашел Нику, блаженно вытянувшуюся на мохнатом клетчатом одеяле — волосы рассыпались по подушке, на лице улыбка, глаза сияют.

— Славка, как хорошо!

Он лег рядом.

Сквозь крышу были видны путешествующие облака и точки планеров. От белья сладковато пахло. Тикали часы.

— А ночью, наверное, видны звезды, — сказала Ника.

— Кхе, — кашлянул дом. — Извините, что перебиваю, но я так и не посвятил вас в правила моей эксплуатации.

— Мы слушаем, — приподнялся на локте Славка.

— Итак, — дом для значительности немного помолчал, — обувь снимать в прихожей. Это первое. Ничего не жечь, пользоваться стиральной машиной раз в три дня, смывать за собой, в подвал спускаться в самом крайнем случае — там моя вотчина, могу и напряжение подать. Для полов у меня есть роботы, а вот пыль попрошу вытирать самостоятельно. Мусор выносится в контейнер слева, желательно ежедневно, ибо запахов не люблю, у меня чувствительные газоанализаторы. Грязное

постельное спускайте в бельевую шахту, она находится в стенном шкафу. Так, что еще? По гостям информировать заранее.

— Справедливо, — сказал Славка.

— Ну, все. Тогда все. Ухожу. Целуйтесь.

Дом изобразил удаляющиеся шаги, а затем скрип ступенек.

Какое-то время Славка с Никой просто лежали, потом Ника сказала:

— Он немного странный.

— Да нет, вполне дружелюбный дом.

— Я в том смысле, что у него, наверное, какие-то свои интересы есть, какие-то предпочтения…

— Это у каждого человека есть, — сказал Славка.

— Я про то, — Ника понизила голос, — что он может быть не совсем адекватен.

— Я думаю, вряд ли неадекватные дома помещали бы в каталоги недвижимости.

— А кто проверяет…

— Тс-с-с, — сказал Славка, — он, вполне возможно, нас слышит.

— Как? — округлила глаза Ника.

— Дом, — Славка задрал голову, — ты же нас слышишь?

— Фиксирую, — с заминкой отозвался дом.

— Генрих, вы не обижайтесь, пожалуйста! — Ника, покраснев, порывисто села. — Я не знала.

Она сложила ладони на уровне груди.

— Ничего, ничего, — ответил дом с нотками обиды в голосе, — это умрет во мне. Это, конечно, не то, что я ожидал, на что надеялся. Но пусть, пусть! Вообще сомневаюсь, что кому-нибудь приятно услышать, что он сумасшедший…

— Я не говорила этого! — запротестовала Ника.

— А неадекватный? — горько, с патетикой произнес дом. — А я ведь ничего плохого вам пока не сделал!

— Пока? — удивился Славка.

— Ну, это форма речи такая, — стушевался дом. — Я думаю, не стоит нам ссориться с первого же дня общежития, да?

— Простите меня, пожалуйста, — сказала Ника.

— Ах, не могу долго обижаться! — воскликнул дом. — Вы прощены! Нет, у меня, конечно, есть странности, но это личное, понимаете? Поэтому забыли последние пять минут, не было их, не было, чик-чик, я оставляю вас, у меня дела.

Снова раздались скрипучие шаги вниз.

Ника примостила голову на Славкину грудь. Славка дышал ровно и убаюкивающе. Рука его поднялась до Никиных волос и легко их касалась.

— Не волнуйся, вы поладите.

Ника вздохнула.

— Он все же… впечатлительный.

— Других поблизости все равно не было, — сказал Славка. — А тут и мне до работы близко, и до твоего детского садика монорельс ходит.

— Терраса хорошая.

— Ага. А вид? Поставишь туда мольберт…

— И кресло-качалку.

— Шезлонг. Будешь загорать топлесс.

— Вижу-вижу, куда сворачиваешь! — рассмеялась Ника.

— Куда? — сделал невинные глаза Славка.