Дома с привидениями
Шрифт:
плохо, потому что за моими словами всегда следовали гораздо более быстрые и громкие удары, чем прежде.
Читатель, быть может, посмеется над тем, 41 ' ) я вообразил, будто между моими заявлениями и частотой и силой ударов существовала какая-то связь, ;ia я и не утверждаю, что такая связь действительно была, но я все же констатирую сам факт, что после к.их провокационных выступлений шум всегда усиливался. Я не выдвигаю никаких теорий, я просто рассказываю истинную, правдивую историю, без всяких преувеличений.
Рассказывали ли мы соседям о происшествиях в нашем доме, говорили ли мы с ними о таинственных явлениях? В течение долгого времени мы не вели к и с кем подобных разговоров. Мы приняли такое решение по множеству причин, и прежде всего потому, что по деревне могут поползти самые фантастические слухи и кривотолки, из-за чего служанка откажется от места, а другую мы не сможем
Надо сказать, что загадочные явления начались сразу же, как только мы приехали, и продолжались все время нашего пребывания в деревне. У меня есть все основания полагать, что они не прекращались и после нашего отъезда. Невероятный грохот, разбудивший )ас в первую же ночь с субботы на воскресенье после приезда был, пожалуй, самым ярким проявлением неведомых сил, ибо все последующие стуки и шумы не шли с ним ни в какое сравнение. Иногда проходили в тишине и покое недели и даже месяцы, но всякий
когда сии явления возобновлялись, мы отмечали, что таинственные звуки начинали доноситься до наших ушей около двух часов ночи, и непременно в ночь с субботы на воскресенье.
На смейу зиме пришла весна, жизнь в наших краях стала приятнее и веселее, мы приняли у себя кое-кого из наших друзей, в том числе и одну молодую даму, близкую родственницу жены. Перед ее приездом мы договорились ничего ей не рассказывать о наших "маленьких приключениях и неприятностях", частично изза того, что не хотели пугать бедняжку заранее, а также отчасти и потому, что хотели иметь в ее лице независимого в своих суждениях свидетеля. Вскоре она таковым свидетелем и стала. Наша гостья провела у нас всего лишь несколько дней, как у нее появились вполне резонные вопросы по поводу того, что это за перестановки мебели мы устраиваем по ночам и что за суета царит в доме в те часы, когда всем вроде бы положено спать. Как и следовало, для начала мы ограничились лишь очень туманными намеками и крайне туманными ответами. Пару раз она нас спрашивала, нет ли поблизости от дома кладбища и не хоронят ли на нем кого-либо тайно по ночам, потому что прямо из-под окон ее комнаты до нее доносились звуки, которые она приняла за стук лопаты могильщика, копающего могилу. Она была несказанно удивлена тем, что могильщик выбрал для своей печальной работы столь неподходящий час. Мы заверили нашу гостью в том, что никаких похорон у нас по ночам не бывает (и это было чистой правдой), а также объяснили ей, что звуки, доносившиеся из-под окон ее комнаты, никак не могут быть связаны с могилой и могильщиком, ибо кладбище располагалось по другую сторону дома, да еще и на приличном расстоянии от него. Звучали наши доводы вполне убедительно, но наша гостья не переставала настаивать на том, что она неоднократно слышала странный шум у себя под окнами и что шум этот, по ее мнению, производился человеком, рывшим при помощи то ли кирки, то ли лопаты глубокую яму. Что касается меня, то я нисколько не сомневался в том, что наша гостья действительно слышала описываемые ею звуки, но могу с уверенностью заявить, что сам я разу не слышал ничего подобного.
Я ничуть не удивился и тому, что однажды наша родственница сказала, будто бы ночью она слышала в коридоре чьи-то шаги и будто бы кто-то постучал в дверь ее комнаты, но на вопрос "Кто там?" ничего не ответил.
Наконец наступило воскресенье, и когда мы приступили к завтраку, наша гостья спросила:
– Да что же такое творилось сегодня ночью? Кто поднял такой жуткий, шум? Я была разбужена стиль внезапно, что вскочила с постели. Я непременно вышла бы из спальни, если бы не боялась наткнуться на ваших собак, ведь я боюсь этих созданий с детства. Я была так взволнована и обеспокоена, что никак не решалась вновь лечь в постель, а все стояла у окна и вглядывалась в ночной мрак. Я услышала, как церковный колокол пробил дважды, то есть было два часа ночи.
Тут мы с женой обменялись многозначительными взглядами, ведь наша гостья слышала ночью те самые звуки, которые мы с женой стали называть "призывом к шабашу". Тогда мы рассказали ей о тех приключениях, что довелось пережить нам самим, и ее мнение о природе данных явлений полностью совпало с нашим.
Осенью мы уехали из деревни на неделю или две, а по возвращении служанка рассказала нам довольно занятную историю.
Однажды вечером она отправилась по каки^-то неотложным делам в деревню, а в доме оставила нашего рассыльного. Мальчишка, по его словам, сидел на кухне у очага, и ему показалось, что в коридоре кто-то ходит. Он вышел, чтобы посмотреть, кто это явился в дом в отсутствие хозяев и что надо стиль позднему посетителю. Но он никого не увидел H.I в коридоре, ни в холле. Он вернулся в кухню и постар iся уверить самого себя в том, что ему все тол :о показалось. Но шаги в коридоре зазвучали вновь. Т(гда мальчишка еще раз выглянул в коридор, но чувстве он себя на сей раз уже менее спокойно, чем прру Никакого результата. Когда же мальчишка, си,'-, :ii теперь у самого очага, и в третий раз услыхал и невидимки, это оказалось для бедного паренька ел] ком суровым испытанием, и он сбежал. Он перевел только у дверей родительского дома, где рассказа-ч с:
,1Л ,,е. '.'л Х.Х11
историю изумленным гостям. Как я уже говорил, в деревне никто ничего не знал о таинственных явлениях в доме священника, ибо я ни словом не обмолвился о наших ночных неурядицах.
Однако в конце концов у меня состоялась долгая и обстоятельная беседа на данную тему с одной из моих прихожанок, очаровательной и мужественной женщиной, стойко переносившей все тяготы жестокого недуга, приковавшего ее к постели. Бедняжка знавала когда-то лучшие времена, она с удовольствием вспоминала о славных прошедших днях, но ни на что не жаловалась. Это была очень набожная женщина, она часто исповедовалась в своих грехах, действительных и мнимых. Домик ее располагался как раз напротив дома священника, и из окна той комнаты, в которой она лежала, можно было наблюдать за тем, что происходило около нашего дома, ибо он стоял как на ладони.
Я поведал этой доброй душе о тех таинственных звуках, что раздавались время от времени в нашем доме, и спросил, не велись ли разговоры о подобных явлениях прежде. Она тотчас же, не задумываясь, ответила, что в деревне частенько поговаривали о таких вещах и что одному из моих предшественников этот шум ужасно досаждал. Она добавила, что несколько раз она сама видела какой-то неясный, блуждающий рассеянный свет в окнах мансард. Я твердо уверен, что она никогда не сказала бы ничего подобного, если бы этого не было на самом деле.
Надо заметить, что в течение всего времени нашего проживания в доме священника мансардами мы практически не пользовались. Я никогда не поднимался наверх ночью, даже в тех случаях, когда пытался понять причину беспокоившего нас шума. Кажется, я уже говорил, что в мансарды вела одна-единственная лестница и что мы тщательно заперли дверь на эту лестницу, чтобы никто кроме нас не мог проникнуть наверх.
Моя собеседница передала мне рассказы о событиях, разыгравшихся в прошлом веке в доме священника. О них когда-то много говорили ее родители. И факты, известные теперь и мне, при условии их подлинности (если бы можно было проверить!) могли бы пролить
свет на природу этих загадочных явлений или, по крайней мере, способствовать появлению весьма обоснованной теории на сей счет.
Но я вовсе не пытаюсь строить какие-либо теории, я просто излагаю факты и предоставляю каждому право по-своему судить о них. Я могу лишь только утверждать, что факты эти истинны, однако я ведать не ведаю, какие причины породили сами эти явления, ибо, несмотря на тщательнейшие поиски в доме, я так никогда ничего и не смог обнаружить.
Нас с женой посещали разные мысли, причем в их числе те, что могут в первую очередь прийти в голову и любому другому человеку. Да, прежде всего я подумал, что все это смахивает на дурную шутку. Но если над нами действительно кто-то вздумал подшутить, тогда немедленно напрашивается вывод, что сей неведомый шутник был самым ловким шутником на свете, ибо он смог проникнуть в дом таким образом, что никто из нас ничего не заметил. К тому же сей невероятный проныра и пролаза обладал поразительным терпением, ибо он, изводя нас, изнурял и себя тяжким трудом и бессонницей в течение довольно долгого времени. И все это для того, чтобы сделать нас жертвами розыгрыша? Что-то уж очень неправдоподобно... Если даже забыть о том, что подобные явления случались и до нашего приезда, то кем же надо быть, чтобы не давать самому себе ни сна ни покоя в течение целого года, да еще и в любое время дня и ночи? И все только для того, чтобы немного попугать нас, издавая странные звуки?