Домашнее солнце
Шрифт:
… рубашка тихо прошелестела, сползая с одеяла на пол. Расстегнуть бюстгальтер удалось раза с третьего, снимать лямки было отчаянно стыдно. Обидевшись на моё бездействие, Макс дёрнул рукой, и я поспешила сплести наши пальцы, чтобы он не навредил себе.
От резких движений лямка лифа съехала вниз до локтя, увлекая за собой чашки и вторую лямку. Я спрятала пылающее лицо за волосами и опустила руки, позволяя лифу упасть совсем, а потом отбросила его к рубашке. Я буквально кожей чувствовала взгляд, облизавший меня от шеи до пупка, не забыв ложбинку между грудей и напряжённые
– Раздела, связала, а теперь смущаешься?
– хрипло усмехнулся парень.
– Уже поздно отступать. Продолжай.
Звучало, как приказ, но столько мольбы и желания было в серых глазах, что я не могла не послушаться. На негнущихся ногах встала, пошатнулась. Голова кружилась. Пальцы будто одеревенели и никак не могли развязать бантик на спортивных штанах. Когда же у меня это получилось, и штаны осели на пол, я поняла, что просто не смогу снять с себя бельё. Не тогда, когда он так смотрит.
– Макс, - беспомощно позвала я, чувствуя, что ещё немного, и просто лишусь чувств. Мы живём в одной квартире два месяца! Почему я так реагирую?!
– Макс…
Он оторвал алчущий взгляд от моих бёдер и вскинул голову. Посмотрел выше, задержался на груди и, наконец, заглянул в мои глаза. У меня перехватило дыхание от смеси умиления, любви, страсти и толики раздражения. Я поняла, что не могу сказать ни слова, и судорожно потянула носом воздух. Парень издал тихий стон, показавшийся мне музыкой.
– Прости, родная, но я ничем тебе не помогу. Ты сама привязала меня. А не смотреть - выше моих сил.
Я с трудом услышала его речь за гулом собственного сердца, стучащим в висках.
Села на кровать. Ноги не держали совершенно. Аккуратно сняла трусики, позволила им сползти на щиколотки. Выпутала ноги. Посидела так, не решаясь что-либо делать.
– Родная. Иди ко мне, - тихо позвал Макс. Послушалась сразу. Это его “родная” всегда действовало на меня, как валерьянка. На кошку.
Развернулась и подползал к парню с шарфом в руке.
– Волосы распусти, - хрипло попросил Максим, не отрывая тёмного взгляда от моей груди. Уверенна, в мыслях он уже меня всю облизал, зацеловал до криков и оставил не один засос.
Я нежно повернула голову Макса в другую сторону, чтобы дать себе передышку от этого взгляда, и осторожно потянула с мягких волос резинку. Не удержалась, погладила затылок кончиками пальцев и зарылась лицом в русые пряди. Провела носом по шее, вдохнула тёплый, чуть терпкий запах живого тела. Без всяких там олд-спайсов. Обожаю! Но как только я отстранилась, делая завязать шарф, Максим повернулся и окинул меня обжигающим взглядом с ног до головы. Напоследок, так сказать. А когда я склонилась ниже, завязывая узел, резко подался вперёд и втянул в рот сосок. Из моего горла вырвался потрясённо-восторженный стон. Я едва не осела на кровати бескостной медузой.
– Ма-акс… - позвала я дрожащим голосом, однако парень меня проигнорировал, не пожелав отрываться от своего занятия.
Кое-как мне всё же удалось завязать клятый шарф. Руки тряслись, что совсем не способствовало скорости. Максим продолжал издеваться надо мной
Мои руки гладили горячее тело, переплетались пальцами с сильными руками Макса, чувствительная кожа груди просто полыхала от соприкосновения с его грудью. Я целовала его нос, лоб, щёки, губы, волевой подбородок и шею, кусала и облизывала ухо, как давно хотелось … И сходила с ума от наслаждения, от осознания того, что я, именно я являюсь причиной резких выдохов, тихих стонов и сдержанного рычания этого мужчины. Да, мужчины. Я не желала власти над ним, я не хотела доминировать, я просто получила невероятное удовольствие от самой возможности подарить любимому всю свою любовь и нежность. Кто сказал, что сильному полу не нужна нежность?
Во мне проснулась маньячка. Я хотела заласкать Макса до сорванного голоса и не отвязывать, пока он не забудет собственное имя. Ведь он так сладко стонет моё…
Чем ниже я опускалась по мужскому телу, тем безумнее рождались идеи. Я сама не знаю, зачем поставила засос под левым соском, куснула кожу у пупка и решила вылизать внутреннюю часть бедра своей стонущей жертвы, вместо того, чтобы уделить внимание самому важному органу…
Когда я подула на зацелованную кожу, Макс зашипел сквозь зубы.
– Родная, пожалуйста. Родная… - шептал мой мужчина, крутя головой от невозможности передать свои эмоции.
Не устояв перед такой просьбой, я осторожно, почти невесомо огладила напряжённое естество пальцами. От этой нехитрой ласки Максим задохнулся и дёрнулся. Голова была тяжёлой и пусто-пустой, будто все мысли вытрясли, как вытряхивают пыль из половика. Кровь шумела, оглушая, мешая слушать чужие вздохи. Я стёрла прозрачную капельку с багровой головки и вспомнила о том, что заставило меня сильнее свести бёдра и задрожать. У Макса же есть игрушка…
Я снова легла грудью на свою жертву, прикусив губу, чтобы не стонать. Жертва не противилась и даже наоборот. Я поднялась мокрыми поцелуями от правого соска до шеи, прикусила кожу под ухом. Слизнула капельку пота и рвано выдохнула, оплетая напряжённые руки и ноги своими. Максим наградил меня надсадным стоном и попыткой потереться всем телом. Мммм! С огромным трудом я вспомнила, зачем вернулась к его лицу. Приподнялась, щекоча твёрдыми сосками горячую кожу, нежно укусила нос, захватила в плен губы. И выдохнула еле слышно:
– Где она, Макс?
– Мм, кто, родная?
– не понял Максим.
– Та палочка. Твоя игрушка. Неужели, ты думал, я не пойму, для чего она, когда разговаривал со мной по скайпу, а потом она куда-то исчезала? Вместе с твоими руками…
Макс напрягся. Я была пьяна от свободы действий и своих же слов. И ничего бы я не поняла, если бы не увидела похожую штуку в рекламе какого-то секс-шопа. Погуглила, почитала, всё узнала.
– Пожалуйста, Максим. Скажи мне. Я очень хочу сделать тебе хорошо, - искренне шептала я, поглаживая влажный от пота живот и бока. Зарылась пальцами в мягчайшие волосы.
– Очень хочу.