Домашний арест
Шрифт:
Но сына опять перебили.
— Папочкаяуехалапока, — протараторила Энн, проносясь вихрем через гостиную к выходу.
— Эээээнн!!! — заорал я, как раненый вепрь.
Рано, черт! Рано! Вот ей-то я точно задолжал лекцию: «Как вести себя на танцах».
Ал, воспользовавшись моментом, тоже начал просачиваться из кухни.
— Я с тобой еще не закончил, — гавкнул я и на него.
— Черт, — буркнул он, но попытки к бегству прекратил.
Через минуту Ал уже был более чем расслаблен.
— Ты идешь в ванну и смываешь этот боевой раскрас, поняла? — я не мог сдержаться, поэтому орал. Ей нахрен всего пятнадцать лет!
— Нет, — насупилась Энни.
— Да! — уперся я.
— Окей, даже если я смою! Тогда накрашусь в туалете в школе. Чужой помадой и криво. Я не смогу так красиво, как мама сделал. — выдала эта мелкая стерва.
— Что? — стекла уже начинали дрожать от моих воплей. — Это мама?! Кэсси!!!
— Прекрати кричать, — спокойным, но весьма озлобленным голосом проговорила Кэсси, спускаясь.
Я раскрыл рот, чтобы наехать и на жену, но тут за окном посигналили.
— Все, мне пора, — пискнула Энн и выскочила за дверь.
Меня затрясло от бессилия. Я выбежал за ней на крыльцо. Вертихвостка уже садилась в машину… В машину Джейсона Кэйла, где за рулем сидел его сын.
— АННА КИРСТЕН КАРТЕР!!! — гаркнул я.
— Пока, папочка.
Она сделала мне ручкой через окно, а мелкий засранец Кэйл моргнул фарами.
Проклятая цикличность. У них это семейное скотство что ли?
— Мы будем не поздно, мистер Си, — заверил Крис и дал газу.
Я три раза вдохнул, пытаясь успокоиться и сообразить, что с этим делать. И сообразил…
— Ал, — я вытащил из куртки ключи от ауди, — Возьмешь машину!
— Ух, класс, спасибо, пап, — воодушевился он.
— Чтоб глаз с них не спускал, понял?
— Чего? Делать мне больше…
— Я сказал, будешь бдить!
— Пап, у меня выступление вообще-то.
— Мне насрать на твое…
— Алан! — вмешалась Кэсси.
Мы оба обернулись.
— Успокойся! — смотрела она на меня и весьма красноречиво.
Как так? Мой косяк? Почему?
— Милый, езжай, вам еще настраиваться, — она поцеловала сына в щеку, тот пакостно мне улыбнулся. — Нормально себя чувствуешь?
— Да, мам, порядок… ты прости меня, — он потупился и загреб волосы пальцами.
— Удачно вам сыграть.
Ал кивнул и вышел за дверь. А я стоял, как дурак с открытым ртом, не понимая, как меня угораздило отпустить накрашенную дочь на свидание с сомнительным товарищем и отдать проштрафившемуся сыну машину.
Наверно, это родовое проклятье. Я никогда не умел договариваться с женщинами Картер.
— Отлично,
— Ты ведешь себя просто отвратительно, — пожурила меня жена, беспардонно устраиваясь на моих коленях.
Вот что за наглость? Я злюсь тут, между прочим.
— Я веду себя отвратительно? Ал чуть в космос не улетел от твоей дымной терапии. И кстати! Если мы породнимся с Кэйлами, я сопьюсь.
Кэсси вытаращилась на меня, а потом начала безудержно хохотать, уткнувшись мне в грудь.
— Прекрати! — я не хотел улыбаться, но она чертовски заразительно смеялась.
Кэсси не унималась, пришлось, заставить ее замолчать. Как обычно — поцелуем.
Мои руки забрались под мягкий домашний свитер и вовсю хозяйничали там. В общем, есть один плюс в школьных танцах.
— Ох… Алан… ммм… подожди, — она отодвинулась, — Почему ты так пренебрежителен к музыке Ала?
Я фыркнул.
— Потому что это глупость, малыш.
— Для тебя может быть, но не для него.
Ох, ну понеслась. Сейчас и меня будут воспитывать.
— Это в принципе глупо, Кэсси.
— Продолжишь в том же духе, и он сбежит от нас после выпускного. Ты этого добиваешься?
— Брось, детка, все не так…
— Все именно так, Алан. Он хочет поступать в академию искусств…
— Что? — я аж подпрыгнул вместе с Кэсси, — Шиш ему, а не искусства. Я не буду платить за это.
— Алан!
— Нет, Кэсси! Нееееет! Что нахрен за профессия — музыкант? Чем он будет зарабатывать? Бренчать в баре? — меня несло.
— Если у него не получится, то…
— О, нет, черта с два! У него будет вечно не получаться, если не будет стимула. Я не желаю, чтобы мои дети жили с оглядкой на трастовый фонд, — отрезал я.
— Слушай, что не так с этими деньгами? Почему ты боишься их трогать, Алан?
Кому как не детям стоит отдать наши деньги? — уперлась Кэсси.
Я насупился, не желая продолжать этот спор.
— Окей, Картер! Если ты так настроен, я отдам ему свой миллион.
— Кэсси! — у меня упала челюсть.
А Кэсси понесло.
— Ты иногда такой засранец. Парень старается! Он всю душу вкладывает в музыку. Не пьет, не ширяется. Курит гад такой, но с этим я разберусь, — Кэсси вскочила с моих колен и начала расхаживать вдоль дивана. — Неужели тебе так сложно, Алан, хоть на секунду понять, что для него это больше, чем блажь?
Поверь, это важно для Ала. Чтобы ты верил в него… Не в его музыку, а хотя бы в него самого.
— Черт, — я запрокинул голову, не зная, что сказать, — Я не знаю, малыш… не знаю…