Домик номер семь
Шрифт:
«У нас получится»... Как же хотелось в это верить! Хотелось повиснуть на шее, прижаться щекой к груди, и чтобы снова всё стало понятно, не нужно было ни о чём думать и чего-то опасаться...
– Нееет, - проныла Рита.
– Нееет. Ты не понимаешь!
– Не надо говорить этого, - едва заметная складка пролегла между бровей. Серёжа приложил тёплую руку ко рту Риты.
– Не говори.
Рита отчётливо поняла, что именно не нужно говорить. Если сейчас она скажет про Олега - никакого «начнём сначала» не будет. Вид самовнушения, позитивного мышления. Всё
– Я сам виноват, нужно было осадить Юлю в самом начале, а не давать ей размахивать своими прелестями перед тобой, как красной тряпкой... Неудивительно, что ты всю смену была на взводе, а потом я и вовсе уехал. Это я виноват, я виноват, - повторял, как заученную мантру, произнесённую себе много-много раз.
– Таблетки тоже ты меня заставлял пить?
– Знаешь, если бы я подумал, хотя бы один раз всерьёз, я бы понял – на самом деле ты детей не хочешь. Скорее всего - пока не хочешь, а если бы подумал дважды - понял, что ты будешь всеми силами предохраняться от того, чего не хочешь. Будет мне наука.
– Серёжа, не надо. Не надо брать вину на себя. Это я принимаю таблетки, и я изменила тебе с Олегом.
– Рит...
– Серёжа смотрел на неё так, словно она навела на него, безоружного, связанного, вымотанного, ружьё.
– Рита, не надо.
– Я изменила тебе с Евсеевым Олегом, твоим другом, - ещё раз проговорила Рита, давя тошноту и головокружение. Боль, сильную, бесконечную. От слова «изменила», от имени «Олег», от вида руин своей жизни, от ощущения ледяного будущего, в которое она шагнула, кажется, обнажённой, сразу на трескучий мороз.
– Я лягу в комнате, - глухо сказал Серёжа.
– Завтра найду жильё и съеду, из «Русского богатыря» уволюсь. Пока занятия не начались, группы ещё не сформированы, Матвей отпустит без отработки.
– Не надо увольняться. Дети тебя любят, ты их тоже.
– Детей много, детские тренеры везде востребованы.
– Везде платят копейки!
– Ничего. Я не планировал становиться миллионером или мировой звездой, - почти спокойно произнёс Серёжа.
– Нет!
– Ритуль, - Серёжа устало посмотрел на Риту. Ей ведь только показалось, что он почти плакал?
– Ты сказала больше, чем я просил, чем это было нужно нам.
В комнате, где остался на ночь почти бывший муж, какое-то время горел свет. Серёжа ходил по комнате, что-то двигал, выходил на кухню, а потом и на улицу. В квартире почувствовался лёгкий запах сигарет. Рита не спала всю ночь, и утром, содрогаясь от внутреннего страха и холода, выглянула в коридор.
Там стояли три сумки. В прихожей, вытянув ноги, как и всегда в ожидании Риты, сидел Серёжа. Несколько месяцев назад он сидел точно так же. Всё в той же футболке, ветровке и кедах. Он был такой же красивый! Тогда он был Ритин! А сейчас стал чужим. Хотелось завыть, громко, в голос.
– Серёжа, не увольняйся, - выть Рита не стала, говорила тихо, но внятно.
– Я всё равно собиралась уходить. Мне ездить далеко, да и работа не очень нравится... Я сейчас официанткой работаю, здесь недалеко. Им в постоянный штат требуется официантка, а ещё я подала резюме на вакансию хостес в этой же сети, и мне ответили. У меня приличные шансы получить эту работу, - Рита заставила себя улыбнуться. Она надеялась, что врёт достаточно убедительно.
– В любом случае, - уверенно добавила Рита, – мне есть где жить, и родители под боком, а твоё место точно в «Русском богатыре». Все младшие группы на тебе держатся. Тебя дети обожают, родители только ради тебя приводят детей, они тебе доверяют. Ты отлично занимаешься с малышнёй. Не нужно уходить, я уйду.
– Я приеду после обеда, - всё, что ответил Серёжа.
– Заберу остатки вещей и оставлю ключи. Если тебя не будет, защёлкну на первый замок.
– Хорошо, - а что ещё Рита могла сказать? Хотя ничего хорошего не было, если только желание умереть не считать благом.
Дверь щёлкнула, Рита скатилась по стене и наконец-то расплакалась, в голос, как хотела – громко, воя, не найдя в себе силы встать с холодного кафельного пола, хватаясь за голову, дёргая себя за зачем-то окрашенные в чёрный цвет волосы.
Через три часа зазвонил телефон, Рита не посмотрела, а зря.
– Приехали?
– довольно проговорила мама в трубку.
– Наконец-то! Ты почему трубку не брала?! Отделывалась сообщениями от матери! Ты беременна? На сохранении лежала в этой тьмутаракани? Со мной только Серёжа твой беседовал, врал – то ты с детьми на экскурсии, то в душе, то в столовой! И Матвей туда же! Я так и поняла, ты беременна! Слава богу! Наконец-то! Надо было сразу домой ехать, анализы сдавать! Я договорилась в Отто, тебя завтра ждёт Маргарита Львовна, лучший врач, рожать там же будешь.
– Я не беременна, мам. И я развожусь. И увольняюсь, - устало и хрипло прошептала Рита.
– Что?! Что ты мелешь? Я тебя не понимаю. Ты дома?! Сиди на месте, я вызываю такси! Ивааан! Ваня, да брось ты свой футбол, у нас ЧэПэ!
– Я не дома, - отрезала Рита. Быстро оделась и выскочила из квартиры.
Глава 32
Решение уволиться было внезапным, скорее порывом. Но в тот момент, когда Рита произнесла эти слова, она поняла – это верный шаг. Шаг куда? Рита не смогла бы ответить, только направление выбрала нужное, в этом она была уверена.
Матвей, после продолжительной паузы в трубке телефона, вздохнул и велел приезжать после пятнадцати часов – написать заявление и сразу получить расчёт. Отрабатывать две недели руководство не заставило.
Так Рита и сделала, ровно в пятнадцать ноль-ноль она переступила порог своей, почти бывшей, работы. В коридорах шныряли редкие дети, иногда встречались родители, некоторые задавали вопросы Рите, она машинально отвечала.
На втором этаже, рядом с кабинетом секретаря, была дверь в её, теперь почти бывший, кабинет. Открытой двери Рита не удивилась, а вот женским голосам - да. Неужели Матвей так быстро нашёл замену? Немудрено.