Домик номер шестнадцать
Шрифт:
– Я подарю тебе щенка! – кажется, у Михаила не выдержали нервы, детских слёз он не выносил абсолютно, и если со слезами мальчика хоть как-то боролся, то девочке кидались любые блага мира, лишь бы она не плакала.
Альбина округлила глаза, в ужасе смотря на Розенберга. Он ошалел, что ли?! Мало ей слёз из-за Поплавского, так теперь ещё будет стоять рёв из-за щенка! Олеся только-только забыла о несчастном «щеночке»!
– Подарю и буду сам с ним гулять, - твёрдо заявил Михаил, смотря на Альбину.
– Какого? – слёзы моментально высохли, но Олеся по-прежнему
– А ты сама выбери, только некрупную породу.
– Декоративную? – уточнила Олеся.
– Да, да, - согласно кивнул Михаил, стараясь скрыть, что никак не ожидал подобных знаний от пятилетней малышки. – Ты почитай книжки, выбери, какого щенка тебе хочется больше всего, узнай всё, чем его кормить, как лечить, сколько гулять, ведь ты будешь хозяйкой, значит, всё должна знать.
– Хорошо, - согласилась Олеся, устало положила голову на плечо папы, так же крепко держась. Михаил подошёл к машине Альбины, открыл дверь, показал глазами Поплавскому, чтобы тот садился.
– Меня Ируся ждёт, - проговорил одними губами Поплавский.
– Желаешь неврастению у ребёнка спровоцировать? Подождёт, Ирина взрослая девочка, когда замуж выходила – о ребёнке знала.
Поплавский вздохнул, кинул взгляд на авто, где за рулём сидела Ируся, ожидая мужа, и забрался в машину. Олеся почти засыпала на его руках.
– Папа, я тоже хочу щенка, - набычилась Светик.
– У нас есть Феофан, он любого щенка оцарапает, даже восточно-европейской овчарки, - рассудительно ответил Даниил и горько вздохнул.
– Надо отдать Феофана, вот и всё! – заявила Светочка.
– Ты что! Нельзя менять домашнее животное, потому что оно надоело и хочется новое, - Даниил выразительно посмотрел на Светика. – Так нельзя!
– Даааа, - удивительно, но Светик согласилась.
Поплавский занёс Олесю в квартиру. Альбина думала, что он уйдёт, пока она раздевает спящую дочку, но он остался. Сидел на стуле в кухне и разглядывал шторы. От скуки Альбина вышила на них этнические узоры. Получился кантри-стиль, несколько цветочных горшков дополнили композицию. Очень симпатичное окно вышло. Стильно.
– Иди домой, тебя Ируся ждёт, - у Альбины не было сил на разговоры и долгие прощания.
– Ждёт, - эхом отозвался Поплавский.
– Почему ты изменила мне? – вдруг спросил.
– А ты чего хотел? – Альбина оглядела бывшего мужа. Почти Генри Кавилла. – Завёл интрижку с практиканткой, притащил её к нам в дом, трахал на нашей кровати и ждал, что тебе сойдёт с рук? Правда?
– Я бы перебесился и вернулся в семью.
– Я бы тоже, - Альбина лучезарно улыбнулась. – Перебесилась.
– Это разные вещи!
– Да ты в сказке живёшь, не иначе! – она засмеялась. – Это одинаковые вещи.
– Я не думал! Не знал, что получится так.
– Как там у вас, у юристов, «незнание закона не освобождает от ответственности».
– А давай попробуем снова? С чистого листа?
– Зачем?
– Ну, просто… Леся у нас.
– А, хорошо, что вспомнил, - фыркнула и отвернулась к окну. Строчки вышивки косые получились, неумелые. Наперекосяк.
Потом они целовались. Альбина вспомнила, за что она когда-то влюбилась в Поплавского. Целовался он хорошо, не так, как Михаил, тот не целовал, а играл, как на музыкальном инструменте, обладая абсолютным слухом и умением, но многим лучше, чем большая часть её случайных и не очень «кавалеров». Он всё делал лучше, блистательный юрист, почти Генри Кавилл, вот только высот Розенберга так и не достиг.
В шесть утра Альбина столкнула Андрея с кровати, ещё не хватало, чтобы Олеся увидела их в одной постели, тут уже щеночком не отделаешься, придётся зоопарк покупать.
– Блин, что я Ирке скажу?
– прыгал на одной ноге Поплавский, пытаясь надеть джинсы.
– Мне-то ты что-то говорил, - мстительно ответила Альбина.
А не так и плох секс с бывшим, если блюдо подать остывшим.
Глава 13. Михаил
Милан – столица моды. Самый густонаселённый город Италии, один из красивейших и шумных, гастрономический центр итальянской кухни. Исторические места и достопримечательности, то, ради чего стоит сюда возвращаться раз за разом.
Михаил поглядывал больше в окно ресторанчика на улице Данте, пешеходной и многолюдной, чем на спутницу.
– Миша, ты меня слушаешь? – вывел из задумчивости голос Софы.
– Внимательнейшим образом, - ответил и посмотрел на спутницу. Действительно внимательно.
Софии Лурье, его фамилию она не брала, было тридцать шесть лет, почти тридцать семь. Красивая, скорей породистая, целеустремлённая, знающая себе цену, трезво смотрящая на жизнь. Такой была Софа сейчас, такой он знал её ещё в школе. Она училась на два класса старше, как и её подруга Ольга, и это не мешало дружить не только в детстве и беззаботной юности, но и поддерживать отношения до сих пор. Почему он женился на ней? Зачем? Жалел ли он об однажды сделанном выборе…
– Ты решил. – Софа, как всегда, не спрашивала, а утверждала.
– Всё по-прежнему, - Михаил поднял бокал вина соломенного цвета, прежде, чем пригубить, посмотрел, как играет цвет.
– Ты не можешь так поступить, - снова утверждение.
– Почему же? – Михаил невольно усмехнулся.
– Мы всё обговорили, решили, рассчитали.
– Нет, это ты всё обговорила, решила, рассчитала, я в этом не принимал участия и не собирался.
– У нас дети!
– Тронут, что ты о них помнишь.
– Ты наказываешь меня, - и снова ни капли сомнений в своих словах и мыслях.
– Нет. Просто не вижу смысла. Мышиная возня, - развёл пальцами и демонстративно сморщился.
– Смысла? Я ждала этого предложения всю жизнь. Всю свою жизнь! Ты понимаешь это? Это выгодно не только материально, это вложение в будущее наших детей, это новый мир, новые возможности, это самый интересный проект, в котором я только участвовала или могла участвовать.
– Безусловно.
– И ты отказываешься?! – Софа в злости скомкала салфетку и бросила её через стол.