Домина
Шрифт:
Она всегда хотела это услышать. Это не должна быть она. Кто — то еще мог занять это место. Она могла прекратить страдания и ужас. Могла оставить все проблемы другому… как сделала Серафина.
И жалела об этом две тысячи лет, пока не исправила ошибку.
Сирена хотела, чтобы бремя забрал кто — то другой, чтобы она могла жить счастливо, а не разбираться, что делать дальше, но она не могла представить, что остановится сейчас. Не после того, как далеко зашла.
— Нет, — прошептала Сирена. — Это должна быть я.
— Это
— И никогда не было, — честно сказала Сирена. — У меня.
— Уверена?
Сирена выпрямила спину, склонила голову и улыбнулась.
— Да.
Мгновение она видела только радость Селмы и слезы в глазах Серафины. Они словно замерли во времени. В том миге, когда она сказала «да». Когда выбрала свой путь, а не тот, что выбирали за нее.
Этого она хотела. Такой была.
Селма взмахнула рукой, и одежда Сирены сменилась белым платьем. Бриллиант пропал из ее ладони. Через миг паники она ощутила, как он опустился на цепочке на ее горло.
— Поздравляю, Домина Сирена, — сказала Селма, и все захлопали. — Мы верим в тебя.
Подступила тьма, и Сирена снова оказалась в комнате Дома в настоящем. Она все еще была в белом платье и с бриллиантом на шее. Тенелом был прицеплен к ее спине. И, к ее удивлению, вся магия была у кончиков пальцев. Запас пополнился, словно она днями спала и хорошо ела. Дар наравне с одеждой и кулоном.
Она коснулась бриллианта, который должен был ощущаться намного тяжелее, и улыбнулась.
— Домина, — потрясенно прошептала она в комнате. — Я — Домина.
12
Пробуждение
Элея
Дрожь разбудила Элею. Она повернулась в кровати и увидела, что Каэл сбросил с себя одеяла. Она протерла уставшие глаза и посмотрела на него. Он говорил ей, что спал крепко. Что в детстве он спал, что бы ни творилось вокруг. Но больше так не было.
Она не видела, чтобы он спал всю ночь напролет. Не с магией крови, что буйствовала в нем днем, и тьмой, что проникала в его сны по ночам.
Но это ощущалось иным.
Он не проснулся от ужаса. Она знала, что он видел то, что не мог озвучить. Он даже с ней этим не хотел делиться. И ее сердце тянулось к нему, но она знала, что нельзя было говорить с ним, когда он только приходил в себя.
Он свесил ноги с края кровати, прошел по комнате. Она смотрела, а он налил себе бокал вина и осушил. Потом еще один.
Она не знала, о чем он думал. Где была его голова, когда он смотрел на стену напротив. Словно мог понять смысл жизни взглядом.
А потом застыл, как доска.
Она убрала одеяла с тела и натянула платье поверх ночной рубашки.
— Каэл, — прошептала
— Она тут, — едва слышно сказал он.
Элея подавила зевок.
— Кто тут?
Он молчал. Смотрел на стену, а потом повернулся к тайной двери в дальней части его спальни. Она часто приходила к нему через ту дверь. Редкие знали об этих коридорах.
— Куда ты? — спросила она, когда он нашел на полу штаны, натянул их, а потом и широкую белую рубаху через голову.
— Она тут, — повторил он, словно в этом был смысл.
— Но… кто?
— Она — дура, раз так пришла. На что она надеется? — пробормотал он, направился к тайному проходу. — На перемирие? Я этого дать не могу. Не сейчас. Она сдастся, — он просветлел. — Я могу принять это. Хоть это на нее не похоже.
Элея застыла от слов. Остальные приняли бы это за безумие. Но Элея поняла, что это не так. Он говорил о ее сестре.
Сирена.
Сирена была тут.
Он откуда — то знал, что она попала в замок. Их связь. Слова все еще задевали Элею. Но что Сирена тут делала? Она должна была понимать, что в Бьерне ей было опасно.
Но Элея не успела обдумать это, Каэл выбежал из комнаты.
Она выругалась, схватила туфли и поспешила за ним. Она не могла отпустить его таким в замок. Люди будут болтать. Но как она могла убедить того, кто терял рассудок, когда доходило до Сирены? Она словно владела ими. Они словно видели не ее сестру, а нечто большее.
Элея сорвала факел с петли на стене и поспешила за Каэлом. Наступил рассвет, и стража скоро сменится. Им нужно было поспешить, если они хотели, чтобы их никто не увидел. Скоро тут будут Компаньоны и Высший орден. И Каэл тратил деньги из казны на сбор армии, так что стражи в замке было вдвое больше. Это было плохо для такой ситуации.
Элея позвала его, но он был будто в трансе. И она боялась, что он шел в ловушку.
Они вместе шли по тайным туннелям, как паук по паутине. Он словно мог коснуться нити, что соединяла его с Сиреной. Ощущал, где она была в замке. Рвался к ней. И ей от этого было не по себе. Когда она видела это на его лице в последний раз в Ауруме, он шел по полю боя к ее сестре. Вызов сиял в голубых глазах Сирены, и он упивался этим, словно не знал, какую игру она затеяла.
Они быстро вышли в пустой коридор. Он был неприметным. Элея не знала, бывала ли тут раньше. Она не обращала внимания. Некогда было останавливаться и думать. Коридор просто давал пройти из одного места в другое.
Но он тут остановился.
— Каэл, — прошептала она, — уже утро. Ты в штанах и рубахе для сна. Весь замок скоро проснется. Может, нам стоит уйти в твои покои и позвать слуг, чтобы тебя одели.
Он отмахнулся от нее.
— Я ощущаю связь между нами, — признался он и указал на стену. — Она тут. Прямо тут. На другой стороне этого коридора.