Доминант 80 лвл. Обнажи свою душу
Шрифт:
— Здесь хорошо. — Она обвела комнату взглядом. — Спокойно. И не так одиноко.
Он не должен оправдываться. Не должен.
— Ложись на живот, я схожу за мазью.
— Не надо.
Слишком быстрый ответ, слишком много обиды в голосе. Что не так?
— Почему?
— Не хочу, чтобы ты меня жалел. Я пойду к себе, хорошо?
— Нет. Объясни, на что ты обиделась.
Упрямый взгляд, насупленные брови.
— Дина, я настаиваю.
— Я просто глупая… Не так все поняла, — вздохнула она. — Думала, что после наказания ты меня простишь. Оказалась не готова
Вот как она это восприняла — как наказание. Ждала, что ее пожалеют сразу после порки, а он оставил ее одну. Не по своей воле, но… это все же было его решение.
— Я не звал Павла, но он мой друг, и приходит, когда захочет. Ты о нем ничего не знаешь, но ему сейчас тяжело… Мы стараемся не отталкивать его, когда он хочет общения или общества. Иначе он уходит в запой.
— Когда испуганная саба пьет, чтобы избавиться от страха, ее лупят по попе. Когда пьет господин, его жалеют и окружают вниманием. Это справедливо? — горько спросила Дина.
Не в бровь, а в глаз. И ведь не возразишь…
— Боюсь, Павла поздно пороть. Его не перевоспитать. А ты еще не безнадежна, — улыбнулся Лео. — Прости, моя сладкая. Я не позаботился о тебе.
— Кому-то повезло больше, чем мне.
А это уже ревность?
— Не думаю. Ты доверишься мне или будешь лелеять свою обиду?
Дина закусила губу, медленно легла на живот и замерла.
= 20 =
От разочарования обида накрыла с головой. Дина не поняла, о какой темнице шла речь в подслушанном разговоре, но это ее не волновало. Главное — Лео оставил ее ради другой сабы. Ради той, с кем ему будет лучше, чем с ней. Она не сразу ушла с лестницы и видела сверху и незнакомого мужчину, и двух маленьких изящных девушек.
Конечно, верности ей никто не обещал. Они вообще обошли этот вопрос стороной. Может, зря? С одной стороны, вести такие разговоры с Лео она не вправе. С другой — интересно, а как он отреагирует, если она захочет провести время с другим Мастером? Впрочем, насчет этого Дина не заблуждалась — рассвирепеет, как пить дать. Мужчины — такие собственники!
Дина ушла плакать в комнатку наверху. Оттуда она точно ничего не услышит, да и возвращаться к себе не хотелось. Там словно витал запах строгого Лео, а тут, наоборот, пахло Лео домашним и уютным. Хоть какое-то утешение. Тут Дина и задремала, устав от слез и ожидания. Все казалось, что Лео скоро придет… И она ждала, ждала…
А когда дождалась, легче не стало. Дина смотрела на его спокойное лицо и понимала, что для Лео все в порядке вещей. Он сидел близко, и она даже без очков могла разглядеть капельки воды на кончиках коротких волос. Кажется, его даже немного раздражало ее поведение. Его доброты и участия хватит на целый гарем сладких девочек. И она — одна из них.
Дина все же легла, как он просил. Доверилась. Но едва Лео вышел, поняла, что не вынесет сейчас его ласк. Возможно, потом, но только не теперь. Его руки недавно касались другой женщины. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что она должна делить
Она встала и поплелась вниз. Ягодицы болели, но не сильнее, чем после тех побоев, которые устраивал ей муж. И почему у нее все… не как у людей?
С Лео она столкнулась в коридоре второго этажа.
— Дина, почему…
Он осекся, потому что она покачала головой:
— Не могу, прости.
Он рассердился, но сейчас Дина не чувствовала себя сабой, поэтому ничуть не испугалась.
— У нас опять проблемы, Дина? — Лео перегородил ей дорогу.
— Лео, беги, пока не поздно, — грустно ответила она. — Я сама по себе вечная проблема.
— Ты же согласилась, сама. Снова передумала? Дина, нельзя же быть такой… — он запнулся и фыркнул, не договаривая.
— Дурой? — продолжила она. — Глупой? Тупой?
— Дина! Прекрати.
— А то накажешь?
— Да, — кивнул он, — накажу. Например, вот так…
Двигался Лео бесшумно и стремительно, это Дина заметила давно. Иногда он напоминал медведя — огромного и неуклюжего, но это было обманчивое впечатление. Вот и сейчас она и охнуть не успела, как Лео прижал ее к стене и впился в губы жестким и грубым поцелуем. Она пробовала сопротивляться, да куда там! Он лишь сильнее вдавил ее плечи в стену, а его язык проник еще глубже.
— Не надо… — простонала Дина, когда он, наконец, отпустил ее.
— Нельзя быть такой обидчивой, сладкая, — хрипло выдохнул он и провел языком по ее щеке, прикусил за мочку уха. — Мои губы не касались другой женщины. Мои руки не ласкали ее тело. Я касался только стека… — Он снова поцеловал, так бережно и нежно, что у Дины подкосились ноги. — Ты хочешь, чтобы я был только твоим?
Лео целовал ее лицо, мягко касаясь губами и словно пробуя на вкус языком. Его пальцы ласкали шею, перебирали волосы. И Дина плохо соображала, что у нее спрашивают.
— Моим? Хочу… Нет, это же невозможно…
— Почему, сладкая?
— Потому что ты не можешь принадлежать мне, это я — твоя…
Она осмелилась погладить его по щеке — осторожно, кончиками пальцев.
— Какая ты умная девочка, сладкая… — Он подхватил ее на руки и понес. Не в ее комнату — в свою спальню. — Хочешь быть только моей?
— Да.
Это не одно и то же. Но разве она имеет право просить большего?
— Хочешь быть моей единственной?
Она вздрогнула от неожиданного вопроса.
— Разве…
— «Да» или «нет», — перебил он ее.
— Да…
Дина не понимала, что за игру затеял Лео. Зачем ему ограничивать собственную свободу?
— Не думай ни о чем, — шепнул он ей на ухо. Как будто догадался! — Доверься мне. Расслабься. Посмотри на меня.
Его взгляд завораживал. «Не бойся. Ничего не бойся».
Лео поставил ее на ноги и потянул наверх платье. Трусики Дина так и не одела — слишком больно они впивались в ягодицы. А бюстгальтер он снял быстрым и незаметным движением. Она хотела прикрыть грудь, но Лео не позволил. Он снова поцеловал ее, лаская соски, теребя их пальцами, вырывая у нее стон. Внизу живота волной прошла сладкая судорога.