Доминион
Шрифт:
Клэр прекрасно знала о намерениях Глории. Ее планы не ограничивались организацией внезапной встречи Джейсона с родителями. Она хотела выставить его монстром на обозрение всего света, рассказать о всех его деяниях и злодеяниях в игре и реальной жизни. СМИ с радостью уцепятся за эту возможность, раскапывая мельчайшие детали его жизни, искажая и преувеличивая их ради красного словца и броского заголовка.
Клэр не могла сказать, в какой момент она полностью осознала последствия своих действий. Случилось ли это, когда она прочла в глазах Джейсона на слушаниях выражение безнадежности и страха? Они ведь правда погубят жизнь мальчика. Так или иначе.
И еще ее не отпускал вопрос: почему Альфред это сделал?! Почему?!!
Вопрос буквально сводил Клэр с ума: от него зависело оправдание или, наоборот, порицание принятого ею решения. Спасает она людей или разрушила жизнь подростка? Неопределенность была хуже всего.
Картинка на экране поменялась, и Клэр усилила звук. Репортер канала подводил итоги заседания, камера показывала, как их группа покидает здание городского совета и идет между полицейскими барьерами к автомобилю. Вот лицо Джейсона крупным планом; видно было, что он старается не смотреть по сторонам и сохранять спокойный вид. То есть он выглядел, как и должен выглядеть подросток, попавший в центр скандального и публичного спектакля.
Сердце Клэр болезненно сжалось. Правильно она сделала или нет?
Одна навязчивая мысль давно терзала ее в глубине души, требуя внимания, вопреки попыткам отмахнуться от нее. Она знала, как получить ответ на мучающий ее вопрос, давно знала. Ей просто не хватало силы (или смелости), чтобы решиться. Существовал некто, кто мог точно сказать, что произошло в том доме; правда, он не хотел с ней разговаривать.
Но и это было не совсем правдой. Она смотрела, как Джейсон садится в лимузин, и думала, что способ есть, есть способ… Но он ей не нравился, или она просто боялась услышать ответ.
Возможность пообщаться с Альфредом существовала, и этой возможностью был Джейсон.
Глава 16
Садоводство
Джейсон шел по мрачным улицам Сумеречного Трона. Слабый зеленоватый свет уличного фонаря едва рассеивал неизбывные потемки, укутавшие город подобно ватному одеялу. Его посох равномерно постукивал по булыжникам мостовой, звуки отдавались эхом от стен окружающих домов. Сегодня он решил выйти без охраны: исключать попытку очередного покушения было нельзя, но реальную угрозу представлял только Торн, а тут никакие подручные его все равно бы не спасли.
Мысли Джейсона были тревожны: он не переставал думать о первом дне слушаний, в особенности о речи Глории. Он, естественно, не знал о беде, случившейся с ее дочерью, что, конечно, объясняло то остервенение, с которым она нападала на “Cerillion Entertainment”, и – каким-то косвенным образом – ее повышенный интерес к нему самому.
Его поражала ее уверенность в себе. Он сначала предполагал, что она блефует, пытаясь вынудить его дать показания против компании. Сейчас же, вспоминая ее жесткий взгляд и рассказанную историю из ее частной жизни, он начал сомневаться: она не производила впечатление человека, действующего наугад. Это пугало его: что ей на самом деле известно? Какие у нее есть доказательства? Тревожные мысли не оставляли его в покое ни на минуту.
Когда кто-то из нежити встречался на его пути, он машинально опускал пониже край капюшона – действие, совершенно лишенное смысла, если учесть, что волшебный плащ и без того делал его лицо неразличимым. Он рассчитывал, что прогулка отвлечет его от надоедливых мыслей. По-хорошему, Джейсону следовало сейчас быть в зале испытаний, но Райли находилась вне игры: наверное, проводила время с своим новым дружком. Каждое воспоминание о Райли было для него как удар кулаком в живот.
Скоро стала видна цель его прогулки. Он находился в северно-восточной части города возле довольно высокого холма, обнесенного толстой каменной городской стеной. Место раньше было городским садом, удобно расположенным вблизи роскошных особняков бывшей знати. После преобразования города в Сумеречный Трон от сада остался только пыльный холм, с которого открывался вид на остовы домов южного квартала.
Подойдя поближе, он разглядел начало туннеля, уходящего вглубь холма. Вход в туннель был почти незаметен, особенно если не знать, куда смотреть. Деревянные опоры поддерживали своды, чтобы холм не обвалился на проделанный проход. Джейсон решительно шагнул внутрь: Ночное видение позволяло ему легко передвигаться в полной темноте. Туннель извивался и потом резко пошел вниз на довольно большую глубину; в конце его обнаружилась массивная железная дверь, перегородившая проход от края до края.
Отлично. Сесил подумал о безопасности. Маленький инженер подумал обо всем: наверху, у входа, не было ни малейших признаков работы, которая шла внизу, под землей.
Он громко постучал, вызвав гулкое эхо, полетевшее по изгибам пещеры, и в двери приоткрылась узкая щель. Сквозь щель внимательно уставились на Джейсона белесые глаза.
– Это Джейсон, откройте, – произнес он, откинув капюшон и демонстрируя свои рога и покрытую татуировками кожу. Новый облик Хранителя имел то преимущество, что его нельзя было перепутать ни с кем.
Человек на той стороне моргнул от удивления, и Джейсон услышал, как заскрипели отодвигаемые задвижки и железные петли двери. Затем сама дверь пришла в движение, поворачиваясь тяжело и неторопливо. Как только проем оказался достаточно широким для его фигуры, Джейсон протиснулся внутрь, и первое, что он увидел, – это направленные на него наконечники копий и мечей: вход охраняла целый дивизион нежити. За его спиной с таким же натужным скрипом закрывалась дверь, которую изо всех сил толкали три человека.
Солдаты при виде Джейсона опустили оружие, и он махнул им рукой, прежде чем обернуться, чтобы полюбоваться набором запоров и щеколд, установленных с внутренней стороны двери.
Пожалуй, это даже перебор, подумалось Джейсону.
Затем он принялся рассматривать подземный комплекс и замер в изумлении. Когда Сесил предъявил ему смету расходов, она показалась ему, мягко говоря, несколько завышенной, но он счел необходимым довериться маленькому инженеру, тем более что Райли решительно выступила в поддержку Сесила. В результате в строительные работы была вложена большая часть денег, накопленных Первородным грехом, но деваться было некуда: они остро нуждались в товаре на продажу, иначе городу было просто не выжить.