Доминирующая раса
Шрифт:
Я вылетела на улицу как ужаленная.
— Эльса!
— Привет! — как ни в чём не бывало сказала та, отряхиваясь. Похоже, расшалившийся Ирлихт столкнул её в песок. — Что вы в прятки-то играть затеяли? Экс-стрим-оп-ператоры…
Это у неё вышло как будто новое ругательство.
— Откуда ты взялась? — счастливо спросила я.
Эльса уставилась на меня. Ничуть не удивившись.
— Янина! — сказала она, вмиг помрачнев. — Ты воевала?
— Да.
— А я нет! — внезапно в голос заорала она. — Меня не взяли!
— Эльса! Тихо, — я подняла ладони, — тихо. Как ты
— А вот не попала.
— Как?
После допроса с помощью подоспевшей Анжелы выяснилось, что Эльса попросту прогуляла всё и вся. Прилёт на Терру-без-номера она подгадала аккурат к курортному сезону. И полтора месяца вместо занятий блаженствовала с ротой приятелей на пляжах. Без малейших угрызений совести. В Академии, сказала она, «всё равно был последний курс, ничего интересного».
После катастрофы с гибелью Академии родственники в панике вцепились в девочку и запретили ей даже нос наружу показывать. Но Эльса всё равно убежала и явилась в мобилизационный пункт. При Ирлихте.
— Там сидела старая мымра! — шипела она. — Овца крашеная! Тьфу! Нет, это ж надо было…
Мудрая старая женщина выгнала Эльсу и велела больше не появляться. Знай я её, пожала бы руку. Она спасла недоученного ребёнка. Много бы Эльса навоевала. Чендра и Соня были старше её года на три, и то приходилось больше думать о том, как бы с ними чего не случилось, чем о боевой задаче.
Ха!
Воевать Эльса рвалась. А вот учиться…
…и только благодаря нелюбви к учёбе она осталась жива.
Вот польза раздолбайства, иначе и не скажешь.
Эпилог
Общение Ли-Лен с Малышом проистекало на каком-то запредельном уровне. Они способны были десятки минут проводить, просто глядя друг на друга. Могло показаться, что они разговаривают мысленно, но я не чувствовала связи между ними. Ладно, Малыш-то вполне мог медитировать на Ли-Лен. Но какую причину моя пятилетняя дочь, этот электровеник, находила, чтобы сидеть и молчать на протяжении целого часа?
Я часто вспоминала Николь. У неё действительно не отмечалось патологий. И всё-таки я не хотела, чтобы Ли-Лен вызывала даже малейшее подозрение в аномальном развитии. Мы с мужем старались, чтобы она больше времени проводила со своей расой. Но порой приходилось сплавлять наш генератор визга Малышу.
Терпение моего оружия не знало границ.
Помню, однажды Ли-Лен убежала вместе с ним в лес и не вернулась к вечеру. Я сначала искала её сама, а потом связалась с Малышом и пошла на его зов. Вот это была картина. Неугомонная моя спала на траве, нежно обвитая кольцом малышова тела. Соломенные кукольные кудряшки разметались по чёрной броне. Малыш млел и таял. Маленькая самочка, дочка его хорошей. Самое любимое и священное существо на свете.
То, что она была с ног до головы в слюнях — это другой разговор. Малыш по мере разумения пытался уберечь её от простуды, потому что сам тепла не излучал и помочь не мог. И мыть Ли-Лен пришлось в семи водах, пока она не стала красная, как помидор, и не начала реветь, потому что от мочалки уже было больно. А косички, ничего не поделаешь, остригли. И стала хулиганка похожа на тощего и очень сердитого ёжика.
Эндрис промахнулся в своих предсказаниях. Ли-Лен родилась без малейших намёков на какие-либо мутации. Да что там, она здоровее большинства своих сверстников. Всегда отлично спала и ела, никогда не болела ничем страшнее насморка. Анжела сказала, что общение с нуктой положительно влияет на иммунитет и общефизическое развитие.
Насчёт первого не знаю, а вот второе — точно. Стоит только посмотреть, как они носятся. Что в воде, что по деревьям, цоп Малыша за хвост, и вперёд…
Анжелин сынишка, на два года младше, страшно завидовал и пускался в рёв.
Во время беременности я просто с ума сходила. Первый ребёнок в моём возрасте — это само по себе тяжело, а я ещё страшно боялась, что я действительно генетически модифицирована и рожу урода. Я могла сколько угодно говорить, что не верю в это. И даже убедиться путём анализа. Но махнуть рукой как-то не выходило. Стопроцентной уверенности всё равно нельзя получить. Депрессия в придачу к токсикозу — и тут уже не обрадуешься даже тому, что все с тобой носятся, как с фарфоровой куклой…
Однажды вечером Дитрих пришёл в спальню, где я томилась головной болью, и загадочно спросил:
— Янина, как обстояли у твоей матери дела с давлением?
Я пожала плечами.
— У неё была гипотония. Довольно сильная. Сколько помню, она всё время глотала ментанол. А почему ты интересуешься?
Дитрих не очень весело усмехнулся.
— Пойдём, кое-что покажу.
— Дит, мне плохо.
— Сейчас станет лучше. Честно. Ну, хочешь, принесу?
Как так получается, что я постоянно лежу в постели и смотрю что-то на листке электронной бумаги, принесённом моим германцем?
Информационная статья. Ментанол признан тератогеном и запрещён к принятию во время беременности. Вызываемые уродства — недоразвитие определённых групп мышц, в тяжёлых случаях — атрофия также и нервных путей. Уже два года назад установили.
Скажите на милость, откуда мне было знать?!
— Вот и всё, — сказал мой муж. — Вот и вся твоя генетическая модификация. Можешь быть спокойна. По наследству подобные вещи не передаются.
Мы-то не стали ждать, а Игорь с Анжелой решили, что ребёнка заведут только после окончательной победы. И я подначивала Анжелу, шутливо обвиняя её в пораженческих настроениях.
Кесума умерла. Через два дня после окончания Второй Космической. Через день после того, как она узнала о её окончании. Мы смотрели новости, запоздавшие, как всегда, на сутки, она сидела и плакала от радости. Чокалась с нами, когда Нару пулей слетала за бутылкой шампанского. Сказала, что обязана была дожить до этого дня.
Наутро её нашли мёртвой. Она улыбалась. Ей недавно исполнилось восемьдесят три.
Гарм умер через неделю. Не выдержал тоски. Дня три он сидел где-то в джунглях, а потом вернулся и всё ходил среди людей, заглядывал в глаза. Пока однажды не лёг. Свернулся клубком и задремал, навечно.