Dominus umbrarum tempore
Шрифт:
Подобрав кипу найденных во время поисков оброненных чешуек, я направился домой.
Приготовления заняли более трех месяцев. Большую часть подготовки заняло приготовление достаточного количества древесного угля, серу я таскал по ночам, а селитра... ну где эта тварь опорожнялась я знал... не хочу даже вспоминать! Лишь сам факт что мне, Примарху (!) приходиться копаться в дерьме, приводил меня в ярость и вызывал неистовое желание задушить тварь голыми руками. Дабы подавить эти позорные порывы мне даже приходилось выходить по ночам и голыми руками охотиться на хищников. Никакого оружия, никакого псайкерства, никакого ускорения и даже применения особого
После каждой такой схватки я успокаивался на пару дней - до очередной ходки к кучам драконьего помета, а там все начиналось сначала... Но все заканчивается, закончилась и эта позорная страница моей жизни. Я заготовил достаточное количество взрывчатки и принялся ждать момента, наблюдая за драконихой.
Первые признаки начала финального отсчета начались когда она стала вылетать все реже и реже из своего гнезда. Количество ходок уменьшилось с одного раза в день до одного раза в три дня, а под конец и вовсе прекратились. Тварь перестала медленно смаковать добычу в определенном месте, а летела сразу к гнезду, харча тушу прямо в полете. Я каждую ночь пробирался к ее логову и наблюдал за яйцом опасаясь упустить момент. И я наконец дождался. Однажды ночью, увидев трещину на прочнейшей серой скорлупе, я понял что этот день настал и бросив подзорную трубу сначала осторожно, а затем все быстрее и быстрее помчался к тайнику.
Приманив попутно заблудшего пластодонта, я оседлал его, и поманив как ослика пучком сочной травы, верхом направился к пещере - где спрятал все необходимое. Прибыв на место усыпил несчастное животное и принялся за работу. Закончив, разбудил зверя, вывел на пастбище где заставил застыть и, укрывшись в кроне дерева принялся ждать. Дракониха последние пять дней из гнезда не вылетала и наверняка жутко проголодалась...
Так оно и оказалось. Не став ждать полудня тварь вылетела из гнезда и помчалась прямиком на пастбище. Упустить такую добычу как одинокий пластодонт она физически не могла и ринулась на него со всей страстью оголодавшего существа.
Результатом моих трехмесячных страданий стали полторы тонны взрывчатки, засунутых мною с помощью биомансии в пластодонта. И когда дракониха ухватив добычу принялась прямо на месте ее заглатывать, я пустил по умирающим нервам животного искру - поджегшую длинный запал. Туша успела целиком исчезнуть в желудке дракона, когда произошел взрыв!
Я понял что малость переборщил, когда этим взрывом дракона разорвало на куски и его чешуя дымящимися молниями выкосила окружающие деревья. Хладнокровно проведя пальце по вонзившейся в дерево в трех сантиметрах от моего лица чешуйке, я перевел взгляд на место взрыва и покачал головой. Даже того количества взрывчатки что я запихал в пластодонта, было решительно недостаточно для такого эффекта... возможно что взорвалась не только взрывчатка, а что-то еще... может орган ответственный за воспроизведение пламени?
Ну, похоже теперь я потерял возможность узнать это достоверно, - от тела величественного зверя, остались лишь ошметки.
Подойдя к чудом уцелевшей голове я с сожалением посмотрел в застывшие золотые глаза. Этот дракон напал на меня, заставил на мгновение почувствовать страх - такое не прощается! И я-бы никогда не простил того - кто заставил меня показать слабость... Но мне все равно было жалко этого величественного короля небес. Он был королем - вернее королевой, и заслужил достойную смерть - пусть и не в равной схватке. И своей смерти она еще раз доказала известный тезис: На любую силу найдется своя хитрость!
Мне стоит запомнить этот урок - дабы не повторять его в будущем, уже на себе!
Кинув еще один сожалеющий взгляд на голову, я отправился в ее логово. Как я и думал яйцо успело разлупиться и в гнезде возился громадный темно-синий, попискивающий комок размером с приличный дом. Приблизившись ближе я привлек внимание драконыша и с облегчением понял что мое предположение было верным. На детеныше не было чешуи и разум его был мне открыт.
Ну, это будет легко! С этой мыслью, я начал перестройку разума драконыша.
Часть 4
Спасаясь от смертоносной тени мелькающей в выси, темно-фиолетовый гигант безжалостно топча подлесок выскочил из густой сени леса, поскальзываясь на мокрых камнях и пуская пену от страха пересек широкую, но мелкую реку, преодолел заросший густыми и раскидистыми алахоями участок леса и выскочив на обширную поляну, рухнул обездвиженным.
Похлопав Рута по чешуйкам шеи я указал точку приземления, дождался пока дракон, самостоятельно определив более подходящий участок приземлится, и быстро спустившись по почтительно раскрытому крылу, подошел к шумно сопящему зверю.
Приложил ладонь к покатому лбу, и полная структура тела зверя раскрылась предо мною объемным трехмерным чертежом в моем сознании. Полюбовавшись как мерно работают два могучих сердца перегоняя кровь по телу, как расширяются и сжимаются мышцы и мечутся перепуганными змеями электрические импульсы нервов, я, телекинезом вытащил из сумки чистый фолиант и принялся усилием разума запечатлевать на страницах из чистого серебра иллюстрации органов и систем зверя, сопровождая их заметками об особенностях именно этого вида животных и отличиях его от других зверей.
Закончив описание зверя мнемоническим изображением эфирного отпечатка души, я закрыл адамантовый переплет книги и отпечатав на его поверхности изображение самого зверя с подписью-названием "Штурмобык. Исследование и особенности зверя. Том 1" довольно хмыкнул. После пятнадцати лет исследований Рута, изучить полное строение какого-нибудь организма для меня стало плевой задачей.
Отступив назад я отпустил путы времени и обретший свободу Штурмобык одним махом взвился на ноги и помчался к опушке леса. В сознание тихо отразилось сожаление Рута от потери добычи и испытываемое им легкое чувство голода. Подумав миг, я решил что подкормить дракона перед следующим полетом будет нелишним, и остановил сердце убегающего зверя. Запнувшись со всего маху об заплевшиеся конечности Штурмобык полетел кувырком и совершив кривой кульбит приземлился на спину. Сочно хрупнуло, и туша замерла. На правах старшего взяв в качестве добычи сердце и часть печени, я разрешающие кивнул.
Дракону дважды повторять не пришлось. По змеиному выгнув шею, он одним махом откусил солидный кусок Штормбыка и принялся хрустеть костями, источая волны удовольствия и наслаждения.
Посмотрев на эту картину я хмыкнул и отвернулся, разглядывая виднеющиеся вдали горы. Величественные скалы, парящие в воздухе, были нашей следующей целью путешествия.
Следующей после живого вулкана видимого мною с другой стороны.
По земле мелькнула тень и я резко задрал голову. Дракон. Чуть менее крупный чем юный Рут, с матово-белой чешуей и четырьмя крыльями, летящий как и все их поднебесное племя быстро и грациозно. Сделав круг, он внимательно осмотрел нас и издав прощальный рев, принялся быстро удаляться в сторону гор.