Домовой для недотроги
Шрифт:
– Нет, они в лесу живут. Тебе повезло, что в доме нет кикиморы. Заведется, не избавишься – совершенно серьезно ответил мужчина, чем еще больше меня разозлил и напугал одновременно. Он псих. А может даже мы оба. Может в этом доме какая-то энергетика, сводящая людей с ума? У меня вилы «убегают», этот «домовой».
Я хихикнула раз, другой, потом засмеялась уже сильнее, слезы лились из глаз, но меня не отпускало. Давно я так не хохотала. Да, вообще-то, никогда. Сейчас мой смех был с нотками истерики, в ней сосредоточилась вся боль последнего времени. Постепенно успокоившись, и вытерев глаза, я посмотрела на все еще серьезного мужчину.
– Полегче? –
– Будет легче, когда ты уберешься. Я и без тебя с ума схожу.
– Ты не сходишь с ума, это я вилы убирал, не понял сразу, что они тебе нужны для спокойствия. И ночью я к тебе приходил, как видишь, ничего страшного не случилось. И руки твои я вылечил, и лестницу починил, ну и так по-мелочи. Я еще слабенький пока, все-таки без хозяев жил так долго, но со временем я сильнее стану, помогать тебе по дому буду.
– Этого не может быть! Домовых не существует! – Он снова улыбнулся одним уголком губ.
– Теперь понимаю Воланда. Это действительно необычно, когда тебе в лицо говорят, что тебя не существует.
– М-м-м…домовые «Мастер и Маргарита» читают – с сарказмом спросила я.
– Читал, все читал, что у твоей бабушки было. Не все было интересно, особенно «Комсомолка», но от скуки спасала. Правда, Булгаков интереснее всего, ближе мне…по духу. А ты думала мы невежды? – спросил он без обиды в голосе.
– Я не думала про Домовых вообще. Но вот, что я скажу, у тебя психическое заболевание, тебе надо в палату, там ждет Наполеон – я старалась говорить мягко, ведь судя по фильмам психи легко возбудимы. А еще сжала покрепче черенок в своей руке, вдруг все же не мой голос, а сами слова спровоцируют его. А еще я слышала, что, не смотря на свои расстройства, психи умеют быть весьма изобретательными, наверно так он и убирал вилы и огонь разводил, пока я уходила и остальное его рук дело. Только свои сны мне не удалось охарактеризовать. Но и тут возможно, он мне подсыпал какие-то галлюциногены в чай, а потом и правда разговаривал со мной ночи напролет. Я могла представить, пусть и в самых смелых фантазиях, мужчину в своем доме, но мужчину-психа! Это опасно, это безрассудно, это может стоить мне здоровья или даже жизни. Поэтому как бы я не жалела этого симпатичного мужчину, надо его выдворить из своего дома. – Как тебя зовут? – обреченно спросила я.
– У меня нет имени, кроме Домовой. – ну вот опять, гнет свою линию.
– Значит, я придумаю тебе имя.
– Как пожелаешь, хозяйка.
– О, теперь я уже и хозяйка?
– Была и будешь, пока не появится новая или новый владелец дома. Кстати, ты про мужа говорила. Хозяин-то, когда придет? – Даст Бог – никогда, промелькнуло в моей голове.
– А вот вечером будет и выгонит твою наглую морду отсюда.
– Прекрасно, вечером, так вечером. – и он развернувшись, пошел, а я увидела на его спине рубцы, как от плетки. Домовой? Ну-ну. Если я и была близка к тому чтобы поверить в этот сверхъестественный факт существования Домовых, то теперь мысленно костерила себя, на чем свет стоит. Ты наивная дурочка, Арина! Как можно было поверить в этот бред? И если бы не эти шрамы, ты бы выглядела полной идиоткой, когда поверила ему. Ну не может быть, чтобы у домового были шрамы.
– Эй, ты куда пошел?
Его голова показалась в проеме.
– Печку затопить, холодает этим летом рано, к вечеру почти заморозки будут, надо протопить немного.
Я не знала, что ответить, поэтому так и сидела на кровати, даже когда он скрылся из виду. Не могу же я его выталкивать из дома. Моих сил все равно не хватит, да и лучше не прикасаться к его обнаженному торсу, мало ли где его закоротит. Не знаю, сколько я сидела, так и не выпуская вилы из руки. Он вернулся.
– Хозяину я не буду показываться, не переживай.
Я снова нервно хихикнула и подняла на него глаза.
– И где же ты будешь прятаться? В сарае?
– Нет, в сарае я не буду прятаться. Я просто сделаю так.
Он сделал какой-то жест наподобие щелчка пальцами и…исчез. И вот сейчас бы обморока бы мне повторно, да подольше, но нет, как обычно, когда его так хочется, его нет.
– Д-д-домово-о-ой. – заикаясь произнесла я.
– Теперь веришь? – раздался голос с того места где он стоял, но там было пусто.
Он тут же снова появился, плавно так, сначала был полупрозрачный, сквозь него я видела дальнюю стенку, а потом снова стал плотный и настоящий.
– Но к-к-как, п-почему? – тысячи мыслей метались в моей несчастной голове, но сильнее всего набатом стучало «это диагноз».
Он медленно и осторожно подошел к моей кровати, словно боясь меня напугать, и сел в ногах.
– Ну, во-первых, уясни сразу – ты не выжила из ума, тебя не надо запирать в этот дом с Наполеоном.
– Т-ты ч-что еще и м-мысли ч-читаешь?
– Нет. – ухмыльнулся он. – На твоем лице и так все написано.
– Ха. – только и смогла сказать на это. Меня два года «дрессировали» не показывать ни своих чувств, ни своих мыслей. Ну тут он прав, с ним я прокололась, расслабилась без бдительного ока Руслана.
– У Домовых чутье получше вашего – человеческого. – снова будто бы прочитал он мои мысли. – Если так боишься, зачем ты меня вообще звала?
– Я не звала тебя!
– Ты дважды произнесла Домовой в стенах этого дома. Чтобы материализоваться мне хватило и одного.
– Но почему ты проявил себя только сейчас?
– Я когда понял, что позвала ты меня случайно, решил не спешить. Ты и так сейчас в обморок грохнулась, хоть я тебя приучал к себе, а если бы я появился в первый день, ты бы бежала отсюда, роняя тапки.
– Приучал? Я что кошка?
– Нет, ты моя хозяйка и от твоего душевного и физического комфорта будет зависеть и мое существование. Я заинтересован, чтобы ты прожила здесь долго, потому что не будет тебя, я снова погружусь в небытие, в ожидании нового хозяина. А в небытие немного… – он поморщился. – неприятно.
– Боже, стукните меня кто-нибудь, я сошла с ума и разговариваю с нечистью.
– Предпочитаю, чтобы меня называли духом. Я с людьми живу и самый духовный из нечисти. А на счет остального скажу, что ты совершенно нормальна. И реакция твоя выше всяких похвал…для человека. – подумав, добавил дух. – Я думаю, ты быстро ко мне привыкнешь и скоро перестанешь обращать внимание.
Я нервно хихикнула, в который раз за это утро.
– Не обращать внимание на мужика в моем доме? Для этого мне мало привыкнуть, надо ослепнуть, оглохнуть и потерять обоняние.
Домовой лукаво выгнул бровь, на что я покраснела. Это звучало так, будто он меня волнует, как мужчина. На самом деле я боялась даже духа-мужчину в своем доме, хоть он и сказал, что его задача обеспечивать мой комфорт, ну мало ли кто чего говорит. Я давно не верю словам, только поступкам. Поступки, честно сказать, пока тоже не внушали опасений. Ну и капельку, конечно, я была им заинтересована, хоть и не могла даже себе признаться в этом, тут же вспоминая все ругательства и проклятия моего мужа, остужая тем самым свой пыл.