Домой по рекам крови
Шрифт:
«Там! — разобрал Денис — Он там!» — повернулся вправо и увидел, что Васька уже за рулем, что машина сдает назад и вбок и что того гляди он сбежит, верный себе и своей поганой натуре. Иномарки тем временем покатили по колее, их мотало по сторонам, но скорость тут, как ни старайся, набрать не выйдет. А хочется потому, что страшно, очень страшно — люди подобрались подкованные и знают, что от снайпера бегать бесполезно — умрешь уставшим. Голову можно заложить — сидят сейчас, башку в коленки уткнув, вознося молитвы всем богам, чтобы пронесло. Вот вам на память и валите — Денис выстрелил в заднее стекло последней иномарки, оно пошло трещинами,
— Жрите, суки, не обляпайтесь! — заорал он, спрыгнул с «насеста» и, не разбирая дороги, бросился к «Лексусу». Тот уже штурмовал сугроб, штурмовал успешно — красиво въехал, сдал назад и готовился развернуться, и тут Денис понял, что не успевает. Оставалось последнее — он выстрелил, почти не целясь, попал в стекло на задней дверце, и машина предсказуемо остановилась. Васька хоть и сволочь редкостная, но трусоват, ему задницы не хватит из-под обстрела машину увести, удирать будет. Что и произошло — ювелир вывалился в колею и припустил по ней, оглядываясь и расстегивая на ходу дубленку.
Денис промчался мимо Насти, мельком глянул на нее и рванул дальше. Жива, цела — это главное, остальное после. Перехватил «Сайгу» в руках поудобнее, догнал Ваську и врезал ему прикладом по спине. Получилось слабовато — не дубинкой бил, но ювелиру хватило. Он грохнулся сначала на колени, потом ничком, дернулся подняться, но успел только прикрыть руками голову.
— Ублюдок, мразь, гондон штопаный, сука ты паскудная, — после третьего или четвертого удара Денис почувствовал, что так дыхалки не хватит, и дальше бил молча, бил Ваську чем придется — и ногами, и кулаками, и тем же прикладом, вымещая на нем злость за прошлое и настоящее, бил за его скотство, за предательство, за воровство. Бил, как крысу, пока у Васьки не началось что-то вроде судорог. Денис кое-как перевернул тяжеленного полудохлого ювелира на спину, проверил рефлексы — жив, поганец, отлежится и как новенький будет.
— Денис! — крикнула от «Лексуса» Настя. — Все здесь! Деньги здесь!
И подняла над головой тот самый темный пакет, замахала руками, только что на сигнал нажать не догадалась, чтобы уж все, до последней белки и вороны, знали, что денежки Васе зажать не удалось.
Денис подбежал к Насте, та кинулась ему навстречу, обняла, повисла на шее, не выпуская из рук пакет.
— В машине лежал, я нашла, — срывающимся шепотом говорила она, Денис прижал ее к себе, потом отстранился, посмотрел в лицо. Нет, не угадал тогда, это кровь из разбитой губы, лицо в порядке, только бледное, а щеки горят, в глазах слезы, восторг, ужас и отчаяние.
— Это ты стрелял? — почему-то шепотом спросила Настя.
— Нет, Дед Мороз. — Денис сложил приклад «Сайги», спрятал карабин под куртку, огляделся. Пока никого, но это временно, выстрелы слышали в ближайших к парку домах, и найдется бдительная старушка, что сообщит об этом куда следует, если уже не сообщила.
— Быстро, быстро отсюда! — Денис на бегу подобрал Настину сумку, запихнул в нее пакет с деньгами, сунул многострадальный кожаный мешок девушке, схватил ее под руку и потащил к камышу. Настя старалась бежать быстро, но получалось не очень, паршиво получалось, коленки у нее подкашивались, и Денису пришлось тащить ее за собой.
— Спасибо, — шептала она на бегу, — спасибо тебе.
«Не за что. Обращайтесь». Впереди уже маячили развалины, Денис с Настей вбежали через бывший парадный вход и остановились под мраморной лестницей.
— Жди здесь. — Денис забрал у Насти сумку, довольно тяжелую, надо сказать, и побежал по коридорам к тайнику. Запихнул поглубже сумку, решив, что добычу пересчитает потом, в спокойной обстановке, да и все уже Вася проверил, как и было велено, так что с этим порядок. Завернул «Сайгу» в бушлат, затолкал следом и кинулся обратно.
Настя ждала, где он и сказал, девушка сидела у стены на корточках и смотрела в одну точку перед собой. Глянула на Дениса отрешенно, так, точно не узнала, но при этом ей было все равно, и сосредоточилась на прожилках мрамора, разглядывала их так внимательно, точно картину великого мастера. Ну, вот, здрасте пожалуйста — отходняк от стресса накатил, и как не вовремя.
— Пошли, пошли, — Денис поднял ее на ноги, — нашла место. Валим, валим отсюда, — он говорил что-то еще, а девушка точно и не слышала, смотрела, будто не узнавая его, и на слова никак не реагировала.
Хорошо, что уже наступили сумерки, хорошо, что в том районе, где они сняли квартиру, в порядке вещей, когда кавалер несет даму на себе, ибо дама в силу различных причин не в состоянии передвигаться самостоятельно. Они вполне вписались в местный пейзаж и выглядели настолько органично, что, когда Денис, поколебавшись, свернул-таки к магазину, абориген у входа предложил ему «посторожить девушку, чтобы не обидели». Денис предложение принял и, помимо запланированного, приобрел еще и два пива, кои вручил отзывчивому пропойце. Тот возблагодарил небеса и предложил свои услуги по переноске — сумки с продуктами или девушки: на выбор — но Денис управился сам. Дотащил вовсе уж обессилевшую Настю до квартиры, усадил ее на диван, а сам двинул в кухню: требовалось срочно приготовить что-нибудь простое и съедобное. Но, прикинув ситуацию, решил с готовкой пока обождать: было дело поважнее. Открыл бутылку с коньяком, нашел в кухонном шкафу небольшой стаканчик с толстыми стенками и вернулся в комнату.
Настя, скрестив ноги, сидела на диване и внимательно рассматривала стенку напротив, изучала узор обоев, наклеенных тут еще во времена молодого Брежнева, и не двигалась. На Дениса глянула так, что тому стало не по себе — точно сквозь него посмотрела, а заодно и сквозь стены, видела нечто, происходящее вдали, а все, что ближе, ее точно и не касалось. Шуба и сапоги девушки валялись на полу, Денис перешагнул через этот ворох, сел на диван и налил полный стакан коньяка: другого средства от стресса под рукой не было, да и не знал он иных способов вывода пострадавшего из шока. Понятно, что те уроды ей еще долго в кошмарах сниться будут, пережитый ужас отпустит, но постепенно, пока не потонет в памяти под толщей новых эмоций, впечатлений — положительных, разумеется. А коньяк — верный способ обеспечить эти эмоции, проверенный и быстрый, что сейчас и требуется.
— Пей. — Денис подал стакан Насте, но та по-прежнему изучала переплетение кругов и ромбов на обоях и вроде как еще и слуха лишилась. Реакции не последовало ни на первое предложение, ни на последующее, и тогда Денис решился. Взял Настю за плечи, повернул к себе, невежливо зажал ей нос и, улучив момент, вылил в девушку добрую половину коньяка.
Сработало немедленно, Настя сначала задохнулась, потом закашлялась, дернулась и отшатнулась к стене.
— Что это? — теперь девушка смотрела на стакан с таким видом, точно внутри была кислота.