Дон Карлос. Том 1

Борн Георг Фюльборн

В эту минуту привлеченная звоном оружия между деревьями показалась Амаранта. Взглянув на сражавшихся, она вдруг побледнела и громко вскрикнула.

— Это он, — прошептала она, — этот офицер — Жуан!

— Который? — спросила Инес в волнении и тревоге и, поспешно подходя к Амаранте, прибавила: — Укажи, который поклялся тебе в любви и покинул тебя'

— Офицер со звездой на груди!

— Дон Карлос! О, ради Бога, взгляни еще раз, Амаранта, он ли это!

— Клянусь святой Мадонной, это он!

Мануэль и Карлос оба были сильные и искусные бойцы, смелые

и неустрашимые офицеры. Долго нельзя было сказать, на чьей стороне перевес, но наконец, дон Карлос почувствовал, что победа уходит от него, он защищался уже с трудом и шаг за шагом начал отступать перед опаснейшим бойцом Мадрида.

— Сдавайтесь! — крикнул Мануэль. — Вы мой пленник, или я убью вас следующим ударом шпаги!

Дон Карлос, ничего не отвечая, быстро взглянул в сторону и с демонической улыбкой на бледном лице продолжал драться, пытаясь выиграть время. Он не обращал внимания на кровь, сочившуюся из раны на шее; боль в руке, лишь недавно освободившейся от повязки, тоже давала себя знать. Он, стиснув зубы, напрягал последние силы, чтобы удержать в руках шпагу.

— Так умри же! — крикнул Мануэль. Но в эту минуту рядом с доном Карлосом появился его брат. Шпага дона Альфонса достала Мануэля, и он, пошатнувшись, упал, обливаясь кровью, брызнувшей из раны на лбу. Альфонс между тем, подхватив брата, увлек его прочь с торжествующим и самодовольным видом. И тут же, вскочив на лошадей, они умчались.

Инес и Амаранта поспешили к дону Мануэлю де Албукерке, лежавшему без чувств на траве с залитым кровью лицом.

XIII. Лжепринц

Посмотрим теперь, что же произошло накануне ночью в монастыре Святой Марии и каким образом дон Карлос избежал опасности быть взятым в плен.

В то время как патер Амброзио вел принца и карлистского генерала Веласко в потайную комнату подземелья, где граф Кортецилла встречался с доном Карлосом, патер Бонифацио по приказанию великого инквизитора сошел на монастырский двор.

Он был в страшном волнении и негодовании. Губы его дрожали, колени подгибались, он бледностью напоминал мертвеца.

Три дежурных монаха, доложившие великому инквизитору о требовании офицеров впустить их в монастырь, сошли вниз и с братом-привратником отперли ворота. На монастырский двор вошли два высоких военных начальника. К ним быстро подошел Бонифацио.

— Что здесь такое? — спросил он дрожащим голосом. — Кто эти люди?

— Позвольте представиться вам, святой отец, — отвечал один из офицеров, — этот благородный дон — бригадир Жиль-и-Германос, а меня зовут Мануэль Павиа де Албукерке! С кем имею честь говорить?

— Я патер Бонифацио и прошу объяснить, что значит это вторжение? — спросил монах, указывая на солдат, стоявших за воротами.

— Мы имеем приказание искать в вашем монастыре одно высокое лицо, которое, по нашим сведениям, должно быть здесь, — вежливо, но твердо отвечал Мануэль. — Будьте добры, святой отец, проводите нас.

— И кто же это?

— Дон Карлос Бурбонский! Но я бы просил вас оставить вопросы:

тот, кого мы ищем, может за это время скрыться.

— Неслыханное насилие! — вскричал, вспыхнув гневом, Бонифацио. — Есть у вас письменное приказание?

— Непременно, святой отец, мы имеем полномочия от маршала Серрано.

— Какое самоуправство! Какое оскорбление святого места! Подобного полномочия для нас недостаточно.

— А для нас вполне, святой отец, — сказал Мануэль и прибавил, обращаясь к своему спутнику: — Велите занять ворота!

Жиль повернулся к солдатам и улыбнулся, увидев застывших в молчаливом ужасе монахов. Он отправился за патером и своим другом.

— Будьте добры, — вежливо попросил Мануэль взбешенного Бонифацио, — проводите нас в монастырь и велите дать несколько свечей, мы исполняем данное нам приказание. Пойдем, Жиль.

Все трое отправились через мрачный портал по переходам монастыря.

Патер вынужден был приказать дежурному брату принести железный подсвечник с двумя толстыми восковыми свечами. Мануэль, взяв его, начал осматривать каждую келью. Маленькие комнатки братьев шли одна за другой, в каждую вела высокая деревянная дверь без замка, только с железными ручками.

Мануэль стучался и входил. Некоторые монахи были уже в постели. Он вместе с Германосом тщательно осмотрел каждый уголок, а затем велел вести себя на верхний этаж монастыря. Жиль расставил солдат в коридорах. Осмотрели весь верхний этаж — но и там не нашли никаких следов того, кого искали. Вернувшись вниз, обыскали кладовые, кухню и даже винные погреба, но все было напрасно.

— Видите, сеньоры, — сказал, холодно и насмешливо улыбаясь, патер Бонифацио, — ваши подозрения не имеют никакого основания.

Мануэль пожал плечами.

— Солдат должен исполнять все, что бы ни приказало ему начальство, — сказал он, — ведь и в вашей общине, благочестивый брат, послушание и дисциплина играют важную роль.

— Ну, а теперь в аббатство! — решил Жиль, обращаясь к своему другу.

Он не заметил, как сверкнул на него глазами нахмурившийся патер.

— В этой части здания мы ничего не нашли, благочестивый брат, — сказал Мануэль, не выпуская из рук подсвечника. — Прошу вас проводить нас в аббатство!

— Туда я не имею права вести вас, аббатство недоступно светским людям.

— Так дайте нам в проводники кого-нибудь, кто имеет право туда входить.

— Да, одним словом, мы идем, и дело с концом! — решил Жиль со свойственной ему невозмутимостью и полным отсутствием всякого неудовольствия.

Патер Бонифацио едва мог скрыть досаду.

— Вы хотите употребить силу, сеньоры? — спросил ин.

— Мы надеемся, благочестивый брат, что вы признаете и уважите долг, который велит нам осмотреть каждый уголок. Не бойтесь, однако, мы никого не потревожим: мы уважаем вашу церковь и все, связанное с религией. Но аббатство составляет часть монастырского здания, а значит, мы должны осмотреть и его. Прошу вас указать дорогу, благочестивый брат, — прибавил он, вежливым жестом приглашая патера идти вперед.