Донбасс. Наследие Великих. Осколки нации
Шрифт:
На другом конце площади три разодетых шута давали представление, и народ, надрываясь от смеха, держался за животы. Тощий высокий парень выдохнул в небо струю пламени, и толпа с криками зааплодировала. Протиснувшись сквозь скопление народа, герой отыскал-таки свободное место на краю фонтана, и, выдохнув, плюхнулся на пятую точку.
Опустившись на землю, Миша начал осторожно обнюхиваться, а герой принялся растирать свои гудящие с дороги стопы. От фонтана шла блаженная сырость и прохлада.
Не прошло и трёх минут, как перед ним возникла миленькая девчушка с альбомом и набором красок
И две тысячи лет - война,
Война без особых причин.
Война - дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная, красная кровь -
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами Звезды
По имени Солнце...
В толпе зевак раздались свисты и одобрительное улюлюканье. Не обращая на это никакого внимания, гитарист продолжал самозабвенно петь:
И мы знаем, что так было всегда,
Что Судьбой больше любим,
Кто живёт по законам другим,
И кому умирать молодым.
Он не помнит слова "да" и слова "нет",
Он не помнит ни чинов, ни имён,
И способен дотянуться до звёзд,
Не считая, что это сон.
И упасть, опалённый звездой
По имени солнце.
Не успел Давид отдохнуть и десяти минут как перед ним возникли двое военных. Один был небольшого роста, широкоскулый с азиатской формой лица. Второй же своим ростом, и красными глазами более походил на, вставшего на задние лапы, разъярённого быка.
– Слышь, скоморох?
– Спросил героя, военный с узким разрезом глаз.
– Ты закон, изданный Ярлом знаешь?
Давид поднял на них непонимающие глаза, и стараясь ответить, как можно вежливей произнёс:
– Простите, но я первый день в вашем городе...
– Значит, дурачком прикидываешься?!
– Встрял в разговор другой, тот что покрупнее.
– Сказано тебе, закон есть закон! Со всех артистов налог, ежечасно. Так что плати.
– Ребят да я же просто мимо проходил...
– Стараясь сгладить созревающий конфликт, заблеял герой.
– Ага, как же!
– Хмыкнул узкоглазый, и пнул сапогом медвежонка.
– Плати тебе сказано!
– Ребят, может, договоримся...
– Начал было герой.
Военный внимательно изучил Давида, его взгляд остановился на покоившиеся на коленях РПК. Прикинувшись парой слов с напарником, он напористо проговорил:
– Пожертвуй на благо города свой пулемёт и три фильтра и можешь быть спокоен.
Давид понимающе кивнул и ответил:
– А вы, значит, выступаете посредниками?
На лицах вояк появились довольные улыбки. Не давая им опомнится, Давид заехал со всей дури в лицо узкоглазого. Военный схватился за разбитый нос и со страхом и удивлением уставился выпученными глазами на героя. Тот, что побольше, несколько секунд с удивлением переводил взгляд то на держащегося за лицо напарника, то на суровое лицо незнакомца. Не давая времени второму Давид, ударил его ногой по достоинству. Он пожалел парня и ударил не со всей силы, но и этого хватило, чтобы военный, онемев от боли, рухнул на землю.
На площади воцарилась гробовая тишина. Раздался первый хлопок, за ним второй и вскоре вся собравшаяся публика вокруг рукоплескала, и свистела. Приняв потасовку за одну из разыгрываемых сценок.
Давид подхватил на руки охреневшего от такого положения вещей Мишу, и поспешил прочь из этого сумасшествия. За спиной раздались крики и топот, и он со всех ног припустил в сторону жилых домов, бесцеремонно расталкивая зазевавшихся.
Пробежавши пару сот метров, и поняв, что за ним никто не гонится, пошёл, жадно ловя носом запахи готовившейся пищи. Пройдя по торговым рядам с полкилометра, он вышел к двухэтажному зданию из крепких брёвен. Под крыльцом лежал лицом вниз пьяный вусмерть молодой гуляка изнутри здания доносились громкие крики и песни. Над входом красовалась вывеска "Джин", герой, немного поколебавшись, зашёл внутрь.
Внутри кабака было черно от тусклого света и густого едкого дыма. Давид зашёл тихо и, стараясь не привлекать к себе внимания сел за свободный стол. На несколько секунд в кабаке притихли разговоры, мужики рассматривали вновь прибывшего, но вскоре забыли про него и журка опять загудела, будто улей.
Здесь дрались и мирились, пели песни и пили спирт. Лавки и столы здесь были деревянные, мощные, тяжёлые, такими в драке не помашешь, да и сломать их намного трудней. За соседним столом завязалась перепалка, перешедшая в драку. Здоровый детина залепил по уху низенькому в годах мужичку. Тот полетел через лавку и остался лежать под ней с неестественной вывернутой шеей. Тут же откуда не возьмись, появились двое крепких парней в белых передниках и потащили тело за дверь.
К герою подошёл худощавый парнишка лет пятнадцати в таком же, как и у тех двоих переднике, и уставился мутным взором.
– Чего прикажете заказать?
Давид кинул на стол пару фильтров и произнёс:
– Мяса и запить.
– Посмотрев, как тело потащили в сторону кухни, торопливо поправился:
– Каши и запить.
Парнишка, проводив взглядом двоих сослуживцев произнёс:
– Мы человечину не подаём. Ярл в прошлом году запретил... Его свиньям скормят так, что можешь не пережевать. Мохнатому что-то принести?
Давид посмотрел на изголодавшуюся морду питомца и ответил:
– Костей, да побольше.
– Сию минуту.
Герой довольно кивнул и принялся размышлять о своём положении. Подождавши немного и едва не подавившись слюной от запаха, который исходил из кухни, он уже был готов сгрызть этот непомерно тяжёлый стол. К нему подсела компания угрюмых мужиков и заказала мяса и водки. Когда ему принесли заказ, желудок уже было принялся прилипать к хребту. Бедняга, наверное, подумал, что его хозяин мёртв раз его так долго не кормили. К мясу подали пол литра кислого, но до дурноты крепкого вина. Мише под стол поставили целый тазик костей, с мастерски обрезанным мясом. Тут же из-под стола послышался хруст, и чавкающие звуки.