Doom-mode
Шрифт:
— О, оставьте, святой отец, – отмахнулся жрец. — Вы пришли ко мне, не я к вам. Полагаю, благочестивому руководству от меня что-то нужно, иначе вы бы не заявились ко мне всей вашей святой комиссией, верно?
Врааль говорил спокойно и уверенно, словно вовсе не он находился в каменных застенках и ежедневно подвергался ужасным пыткам. Мастера заплечных дел в инквизиции свою работу знали крепко, у них даже мёртвые вопили от боли, некроманты и личи в том числе. Но не смотря на высокое мастерство в пыточных делах сломить Врааля у палачей не получалось при всём старании. Тот стойко сносил
— Дерзость твоя не знает границ, еретик, – сурово возвести отец Эдгар. Кажется, он играл здесь роль переговорщика, моста между чернокнижником и высоким начальством. Оттого и вёл себя куда более строго и официально, чем обычно. – Но твоя богомерзкая сущность правильно подсказывает тебе – на самом высоком уровне было решено предложить тебе сделку.
— О-о-о, сделка с дьяволом, – заулыбался Врааль.
– - Мне нравится, как это звучит!
– Очень не советую воспринимать данное решение, как проявление слабости с нашей стороны, еретик, – произнёс Эдгар. – Это будет твоя худшая ошибка... если не считать решения отречься от света Императора и примкнуть к Тёмным богам.
– Понимаю! Понимаю, – воскликнул жрец, подняв руки перед собой. – Отношусь к решению уважаемых церковных чинов со всем уважением и пониманием!
"Уважаемые церковные чины" хранили молчание, буравя жреца острыми пронизывающими взглядами. Все переговоры они возложили на отца-экзекутора, оставив себе лишь роль наблюдателей. Возможно, в этом и заключался некий, пока непонятный жрецу смысл.
– Ладно, так и быть, – сдался Врааль. – Что именно вас интересует? Сакральные знания шестидесяти шести манускриптов ада? Безопасный проход на Изнанку мира? Или вы быть может хотите научится создавать людей, способных пользоваться Речью? Хотите знать рецепт Чумного пойла Жирогниля? Или вас интересует цвет трусиков Великой Распутницы?
Отец Эдгар недовольно нахмурился.
– Прикуси свой язык, нечестивый, – произнёс инквизитор. – Помни, что высшие чины могут в любой момент отменить своё решение, если сочтут нужным. Наши вопросы мы зададим чуть позже. А пока скажи, чего желаешь ты? Помни, что о свободе или о проведении еретических ритуалов и речи быть не может.
– Любое желание в рамках разумного? – уточнил жрец.
– Да, – подтвердил отец Эдгар. – Возможно, ты бы хотел улучшить условия своего заключения? Мы может предоставлять тебе свежую газету не раз в месяц, а, например, раз в две недели...
Сегодня щедрость инквизиции не знала пределов.
– О да, я знаю, чего я хочу....
Голос Врааля дрогнул, словно жрец на мгновение дал слабину.
– Неужели? – неверяще произнёс он. – После стольких лет? Неужели я снова смогу ощутить вкус луговой ромашки? За свежий косячок я на многое готов.
Тут уже нахмурилась вся "святая комиссия". Слова жреца высокопоставленные преподобные восприняли как издевку.
– Что этот еретик себе позволяет? – произнёс один от "комиссии". Другие, судя по нахмуренным лицам, полностью разделяли его позицию.
Прежде, чем Врааль успел ответить, пол, стены и потолок задрожали, сверху посыпалась пыль и мелкие камешки. Откуда-то издалека донёсся
Члены "святой комиссии" в первые секунды выглядели растерянными. Кажется, они и мысли не допускали о том, что на тюрьму "Щит и Чаша" кто-то когда-либо осмелится напасть. Тем не менее, инквизиторы довольно быстро пришли в себя. Некоторые из них выхватили связь-кристаллы с особой церковной символикой и начали с кем-то переговариваться, отдавая быстрые и короткие приказы.
Врааль приподнял брови – даже он не ожидал, что случится нападение... а в том, что речь шла именно о нападении, у него отсутствовали малейшие сомнения. Кто же это такой безумец? Берсерки Кровавого бога? Багровый орден? Некие новые неизвестные ему силы? А что если это... сам Тёмный лорд? Неужели так быстро набрал силу?
Врааль озадаченно почесал затылок. Его посещало видение, что Тёмный лорд явится за ним, но неизвестно когда именно... Дар пророчества позволял предугадывать грядущее, но точные даты событий зачастую прятались в тумане. В любом случае ему оставалось только ждать, какой же из возможных вариантов обретёт плоть и кровь.
Вместе с громким хлопком рядом со жрецом появились две тёмные личности. Во всех смыслах тёмные. Одежды их были черны, а исходящая от их фигур энергия вызывала ассоциации с непроглядной ночью. Один носил кожаные доспехи, другой – латные, а головы их окутывали небольшие облачка клубящегося мрака. Видимо, некое простенькое заклинание для скрытия своей личности.
Удивительно, как эта парочка сумела пробраться в святая святых крепости "Щит и Чаша", да ещё сквозь мощное поле антимагии. Врааль, невзирая на своё подвешенное в воздухе положение, довольно улыбнулся. Кажется, вот оно... в мире не так много людей, способных на безумные поступки. И это просто чудесная новость!
Тот, что носил латы, крепко взял жреца за плечо и суровым голосом, искажённым помехами, приказал стоять смирно. Второй, в кожаных доспехах, держал в руке небольшой то ли чёрный камень, то ли кусок угля – явно не простую игрушку. Воин энергично тряс артефакт, словно стремился извлечь из него душу.
При виде вторженцев инквизиторы разразились гневными криками. В руках у некоторых прямо из воздуха появились массивные кресты, которыми вполне можно было убить человека с одного удара, а также боевые чётки и кадила с шипами. Святые отцы всем видом дали понять, что не какие-нибудь там кабинетные крысы, а очень даже умеют и любят надирать задницы еретикам вручную. Почтенный возраст и высокие привилегии в том богоугодном деле нисколько не мешают.
Врааль знал, что среди инквизиторов отсутствовало как таковое разделение по статусу, официально все псы императора считались равными между собой. Ранги отражали наличие боевых и иных заслуг, но реальных преимуществ почти не давали. Как правило более молодые инквизиторы, только что завершившие обучение, занимались полевой работой, огнём и мечом выжигая ересь, а их более возрастные братья по вере оседали в кабинетах, координируя деятельность юных и горячих коллег. Боевые навыки старички тем не менее не теряли и при необходимости вполне могли вспомнить молодость.