Дорога без привалов
Шрифт:
Но ведь за каждым значком стояли напряженнейший труд многих тысяч людей, колоссальные капиталовложения, гигантские потоки грузов, вставали не только заводские сооружения, но и школы, вузы, больницы, жилье — новые поселки и города… Нам хотелось, чтобы эта картина ожила в кино.
Перебирая старые материалы, можно захлебнуться в потоке победных цифр. Я приведу минимум: в 1940 году продукция крупной промышленности по сравнению с 1913 годом выросла по стране в 8, 5 раза, по Свердловской области —
Нам не дали завершить третью пятилетку: началась война. Но уже высился могучий бастион индустрии — Урал. Ему предстояло стать боевым арсеналом страны.
Здесь не было затемнения
Репродукция с этой картины обошла, наверное, весь свет. Изображен на ней могутный старик богатырь, размашисто отковывающий меч. Это полотно написал самодеятельный художник с Уралвагонзавода Н. Н. Воскобойников в 1942 году. Свою картину он назвал «Седой Урал кует победу».
В те дни «Правда» писала:
«Из поколения в поколение будет передаваться слава как о тех, кто в годину грозных испытаний защищал Советскую Родину с оружием в руках, так и о тех, кто ковал это оружие, кто строил танки и самолеты, кто варил сталь для снарядов, кто своими трудовыми подвигами был достоин воинской доблести бойцов. Наши дети и внуки с благоговением будут вспоминать о героях труда наших дней, как о героях Великой освободительной Отечественной войны».
Вся страна поднялась на бой с фашистскими захватчиками. Фронт и тыл слились в единый боевой лагерь. Могущественным и надежным арсеналом этого лагеря стал Урал.
Небо Урала не знало затемнения. Оно багрово светилось все дни и ночи. Урал трудился яростно. Он дал клятву снабдить фронт всем необходимым. Он ковал оружие, ковал победу.
В «Истории Великой Отечественной войны» трудовые подвиги уральцев описаны в одном ряду с выигранными сражениями. Об успехах тружеников тыла чеканные сводки Совинформбюро сообщали так же, как о фронтовых победах. Прямая телефонная связь с Председателем Государственного Комитета Обороны тянулась и в армейские штабы, и в кабинеты директоров предприятий.
Зарубежные стратеги того времени подсчитали, что армии в 300 дивизий нужно в год: 30 миллионов тонн стали и железа, 200 миллиардов тонн угля, 25 миллионов тонн нефти, 10 миллионов тонн цемента. Нужны: марганец, хром, никель, вольфрам, цезий, стронций — почти все элементы Менделеевской таблицы становились стратегическим сырьем. Развертывание промышленного потенциала было важнейшим условием победы.
Недаром сразу же после начала войны была создана государственная комиссия по мобилизации ресурсов Урала. «В решающей схватке подымите самые недра против врага! — писал член комиссии академик А. Е. Ферсман. — Пусть горы металлов, цемента, взрывчатых веществ вырастут в тот девятый вал, мощной силой которого будет повержена фашистская лавина!»
Партия делала все, чтобы этот грозный вал поднялся быстро и сокрушающе. «Все для фронта, все для победы!» —
Сейчас, в оглядке на те дни, поражаешься, с какой в общем организованностью, в невообразимо высоких темпах шел перевод промышленности на военные рельсы. Армия откатывалась на восток, оставляя врагу жизненно важные районы. Нужно было в жесточайше короткие сроки эвакуировать и заново пустить тысячи предприятий, отыскать дополнительные месторождения полезных ископаемых, наладить их эксплуатацию, перестроить производственные процессы на заводах Урала и Сибири, воздвигнуть новые заводы, домны, мартены. Выпуск продукции предстояло удвоить, утроить, удесятерить!
И полыхали тревожные зарева в небе Урала, — не покладая рук ковали здесь оружие победы.
Уральский филиал Академии наук СССР стал боевым штабом советских ученых. Академики пошли в цеха. Они разрабатывали новые, уникальные технологические процессы изготовления спецметаллов, термообработки деталей оружия, электросварки, изготовления боеприпасов и медикаментов. Металловеды, физики и химики, геологи и математики вышли на передний край священной битвы, хотя и оставались в тылу. Мирных профессий не стало.
Говорят, хорошая броня — это прежде всего ферросплавы. Такие сплавы находили, отливали и отковывали металлурги. Но самым поразительным был сплав любви к Родине и ненависти к врагу — он давал результаты невиданные. Без сна и отдыха, на тощем военном пайке люди творили в труде чудеса.
Юрий Хазанович с первых дней войны был на фронте, Владимир Шустов в военном училище готовился отправиться туда же. Лишь один я из авторов сценария ушел в армию только весной 1942 года, а до того работал в визовской многотиражке, и потому товарищи считали меня «специалистом по тылу».
Я помню студеный декабрь 1941 года в Свердловске. Хрусткими, льдистыми ночами возвращались мы с работы. В самом центре города, на территории завода имени Воеводина, где сейчас раскинулся чудесный Исторический сквер, рдели в мглистом морозном тумане костры. Здесь возводили два новых заводских корпуса. Их площадь составляла десять тысяч квадратных метров. Решением Госкомитета Обороны срок был установлен почти фантастический — 15 дней. Строители пришли на площадку второго декабря. Четырнадцатого объект был сдан.
О плохом качестве не могло быть и речи: брак в тылу означал бы гибель бойцов на фронте. Но неумолимо подхлестывали сроки. Скорость! — Она была нужнее воздуха.
Скоростные методы рождались всюду.
Одним из первых сталеваров-скоростников был Нурулла Базетов на Верх-Исетком заводе. Ему прислал письмо снайпер Разимат Усманов. Он писал:
«Ты мой брат: я узбек, ты — татарин. Оба мы от одной матери. Родина — наша мать. Я уничтожаю врага, ты даешь сталь… Стали здесь ой как много надо… Будем с тобой вести счет: я веду счет уничтоженных фашистов, ты веди счет сверхплановой стали».