Дорога без возврата (сборник)
Шрифт:
Вышеприведенный, умышленно упрощенный и шутовской glajchschalt [123] имел целью переместить нас к следующей теме – к тому факту, что вся мощная волна посттолкиновской фэнтези – это жанр, открывающий мало нового, штампованный, низкопробный, чепуховый и не стоящий того, чтобы о нем говорить серьезно. Ибо таково мнение критиков, а с чем же еще считаться, как не с мнением критиков. Мнение это, кроме того, что осмеянной вторичности фабул по сравнению с мэтром Толкиным и Артуровским архетипом вообще содержит еще два элемента – болезненную тягу авторов фэнтези к конструированию многотомных саг и… книжные обложки.
123
притянутый к господствующей идеологи (нем., искаж.).
Лицом
Начнем с обложек. Обложка книги – ее визитная карточка. Не надо себя обманывать: критики не в состоянии читать все, что публикуется, – и не читают. Чтение не является условием sine qua non [124] писания рецензий. Вполне достаточно взглянуть на обложку. Если на ней, например, мы видим название, намалеванное истекающими кровью буквами, а несколько ниже – щерящуюся морду с вытаращенными глазами, то можно сказать сразу, что это низкопробный splatter-horror, другими словами – excuse my french, – жуткое дерьмо. Если же на обложке присутствует полунагая бабенка в объятиях героя, бицепсы которого блестят от «Oil of Ulay» или какой другой «Jojob`ы» и если у оного героя в руке ятаган, а сверху на все это взирает дракон с внешностью истощавшего аксолотля, значит, мы имеем дело с нищенской фэнтези, pulp`ой и убожеством, и именно так и следует написать рецензию – и попадешь в самое яблочко, да так, что такому попаданию позавидовал бы Кевин Костнер из Шервудского леса. Почему? Потому что не попасть невозможно. Ибо яблочко велико, как Круглый Стол короля Артура, за которым одновременно посиживали сто пятьдесят рыцарей, не считая королевы Гвиневеры и ее фрейлин.
124
Букв.: «без чего нет», т. е. вовсе не обязательным (условием) (лат.).
Почему так происходит? Почему, спросят, издатель фэнтези самолично, собственной рукой навешивает на свою продукцию этот ярлычок, наклеивает такую этикетку дешевки? Ответ прост. Издатель целится в так называемого ФАНАТИКА, а так называемый ФАНАТИК желает видеть на обложке картинку Бориса Вальехо, ФАНАТИК желает лицезреть голые ягодицы и груди, которые вот-вот вырвутся из-под бронированных лифчиков. ФАНАТИК не ищет в фэнтези смысла, того самого смысла, который должен во весь голос кричать, что в ажурных доспехах никто в бой не кидается, ибо в таких доспехах невозможно даже продираться сквозь заросли крапивы, густо покрывающей яры и овраги Мрачных Пущ и склоны Серых Гор, где золота, как известно, нет. А с голым – excucer le mot – задом модно делать только одно, то, чего не назовешь ни «heroic», ни «fantasy». В большинстве случаев.
Создается впечатление, будто фэнтези как жанр так сильно испугался критиков, что в своем развитии начал пользоваться своеобразной мимикрией – словно бы отринул все претензии и полностью отказался от борьбы за место на Олимпе, то есть в перечне произведений, номинованных на премию Хьюго, Небьюла или хотя бы International Fantasy Award. Фэнтези не требует признания – ей достаточно табунов ФАНАТИКОВ, вслепую покупающих все, что появляется на прилавках. У фэнтези есть своя верная и надежная группа потребителей, и она заботится исключительно о вкусах этой группы. Самым лучшим тому примером являются известные циклы, сериалы фэнтези, жутчайшие, громоздкие, неуклюжие «творения» с вызывающим тревогу обилием продолжений.
Рекорд в этом смысле, вероятно, принадлежит некоему Алану Берту Эйкерсу, цикл которого «Скорпион» насчитывает свыше сорока томов. Неплох также старый нудяга Пирс Энтони со своим «Ксанфом» («Xath») – он накропал ровно тридцать книжек в серии, а попутно шлепнул еще семь штук с продолжениями цикла «Начинающий адепт», четыре «Таро» и массу других книг и циклов. На счету у Джона Нормана, о котором еще речь впереди, что-то около одиннадцати томов цикла «Гор». Скромных авторов, ограничившихся пятью-четырех– либо и вовсе трехтомными сагами, перечислить не удастся, но имя им – легион. К сожалению.
Могут спросить, почему «к сожалению»? Да потому, что, кроме немногих исключений, все упомянутые выше «длинномерные составы» начинают становиться тяжеленными, повторяющимися и скучными уже во второй, третьей, самое большее – четвертой книге. Мнение это поддерживают даже ФАНАТИКИ, а ведь они оптом закупают тянущиеся словно вонь за народным ополчением саги, потому что зациклились на том, что непременно хотят знать, чем же все это кончится. Критики и члены жюри престижных премий и наград, как сказано выше, пренебрегают этими сагами, так как не в силах за ними уследить. Я сам – а я считаю себя бдительным контролером фантастических новинок – порой отказываюсь от приобретения только что появившегося шестого тома саги, поскольку от моего внимания как-то ускользнули предыдущие
Жажда денег?
Любопытно, что большинство стряпающих жуткие саги авторов – писатели способные, умелые и интересные. Так почему же хорошие писатели тискают том за томом, растягивая циклы, словно жевательную резинку, вместо того чтобы использовать идеи для написания чего-то совершенно нового, вместо того чтобы работать над чем-то дотоле совершенно неизвестным, оригинальным, прекрасным, над чем-то таким, что утерло бы носы критикам и врагам фэнтези, присяжным пересмешникам и хулителям этого жанра? Кажется, я знаю ответ. Авторы влюбляются в своих героев и трудно с ними расстаются. А поняв, что из протагонистов больше не выжмешь ни капли, они начинают ляпать очередные тома об их детях (Желязны, Пирс Энтони, и, ох, чувствую, не выдержит и Эддингс).
Авторы влюбляются в свои «миры» и карты. Если на такой карте есть Серые Горы, а пяти томов протагонисту оказалось недостаточно, чтобы убедиться, что золота там нет, тогда пишется том шестой. А в следующем, седьмом, появится смежный лист карты и мы узнаем, что расположено к северу от Серых Гор – а это будет, несомненно, – pardon my french – Плоскогорье Серого Дерьма.
И наконец, авторы – лентяи и им просто не хочется думать. Авторы – это ограниченные тупицы, и хоть ты тресни, им никаким кресалом не высечь из себя ничего оригинального, вот они и вынуждены трепать на ветру затасканную схему. Прежде всего авторы – это расчетливые бестии, и их интересуют только денежки, идущие за каждый том. Пирс Энтони клепает «Ксанф», тягомотину, при чтении от которой от скуки сводит скулы, болит брюшина и разыгрывается геморрой, ибо в счет каждого нового «куска» он берет солидные авансы. Авторы – это наглые бездельники, убежденные, что читатель купит все, что он снабдит более-менее удачным названием.
И все это – обратите внимание! – написал субъект, фабрикующий «Ведьмаков»!
Пока что субъект, фабрикующий «Ведьмаков», вроде бы признает правоту противников фэнтези, которые настаивают – повторяю вслед за Мареком Орамусом – на убожестве жанра. Согласен: жанр этот в своей массе чудовищно истощал. Однако я не могу признать правоту тех, кто утверждает, будто убожество это есть следствие того, что действие помещают в надуманных мирах, а героев вооружают мечами. Я не могу утверждать ничего иного, кроме того, что hard SF, cyberpunk и political fiction не менее убоги – в своей массе. Никто меня не убедит, якобы мир, уничтоженный войной либо катаклизмом, где каждый борется с каждым, а все вместе – с мутантами, лучше Страны Никогда-Никогда, квазифеодального мира, где каждый борется с каждым и все вместе охотятся на гоблинов. Хоть ты тресни, я не вижу, чем полет звездолетом на Тау Кита лучше, выше, достойней экспедиции в Серые Горы, где золота, как известно, нет. Взбунтовавшийся бортовой компьютер фабулярно стоит для меня ничуть не больше, чем предатель-чародей, и никакой лазер-бластер автоматически не становится для меня лучше, выше, достойней меча, алебарды или окованного цепа. А превосходство пилота Пиркса либо Эндера над Конаном, которое я охотно признаю, следует для меня отнюдь не из того, что два первых носят скафандры, а третий набедренную повязку. Что прекрасно видно, если поставить рядом Геда Перепелятника либо Томаса Ковенанта, не носящих набедренных повязок героев фэнтези.
Ле Гуин против Толкина
Однако в современной фэнтези можно заметить определенную тенденцию, желание вырваться из артуровско-толкиновской схемы, жажду как бы контрабандой протащить всеобщие и важные содержания и истины, приодетые в фантастические наряды. Основная просматривающаяся тенденция – чтобы не сказать «мутация» – фэнтези носит любопытный характер: она почти исключительно домена авторов-женщин.
В фэнтези последних лет виден решительный перевес пишущих дам. Помимо несгибаемых авторов «длинномерных» саг, как, например, уже упомянутый Пирс Энтони, и пародистов, таких как Терри Прэтчетт (Teri Pratchett), на поле боя рвется Дэвид Эддингс, выбросивший на книжный рынок последний (?) том цикла «Мэллорион» и не менее последнее (?) продолжение «Эллениума». Еще борются Тэд Уильямс и Чарльз де Линт. Роджер Желязны в тяжких потугах породил наконец последнего (?) «Амбера», а Терри Брукс (Terri Brooks) – новый «Шаннар». Остальные – а имя им легион – женщины.