Дорога к новой жизни
Шрифт:
Потом он подумал и забрал жизняки у остальных, чтобы не возникали удивленные вопросы. Попутно обшарил карманы и, достав у одного из покойников капроновую веревку, связал все еще не пришедшего в себя Китайца старым проверенным способом — так, чтобы ноги и руки, заведенные назад, сдавливали горло при малейшем движении.
Все это время он внимательно прислушивался, но никакого шума у соседей не было. Никто не заинтересовался происходящим, и даже выстрелы остались незамеченными. Он затащил труп первого бандита в дом и начал осматривать все подряд. Две комнаты справа от коридора, две слева, кладовка. Удобства во дворе.
Тщательный обыск дома ничего особенного
Из холодильного ящика он выгреб все, что там было, и принялся жадно жевать, не обращая внимания на разгром и лужи крови на полу. Организм требовал вернуть потраченную энергию.
— Будешь еще притворяться? — спросил он Китайца через десять минут, насытившись. — Ресницы дрожат, дыхание изменилось, и хоть голова должна бо-бо, но соображать можешь. Что, собственно, уже и доказал, придуриваясь.
— Ты кто? — прохрипел Китаец.
— Горилла без пальто, — невежливо ответил Призрак. — Какая разница? Я тот, кто хочет задать несколько вопросов и услышать правдивые ответы. Или у тебя еще имеются сомнения в серьезности моих намерений? Четырех трупов мало?
— В первый раз меня собирается допрашивать обезьяна. Обычно происходило наоборот. Только спрашивать их бесполезно, страшно тупые.
— Это была попытка оскорбить? — с любопытством спросил Призрак. — Глупо. Сидел бы я привязанный, то еще можно чувствовать себя великим юмористом и героем. А так… — Он пожал плечами. — Отвечать будешь или продолжишь упражняться в остроумии?
— И что ты хочешь знать? — пытаясь устроиться поудобнее, спросил Китаец. Получалось плохо. Такое положение само по себе пытка, и достаточно неприятная.
— Вас кто послал к Митричу? — ласково спросил Призрак, проводя когтем по столу, отчего за пальцем потянулась длинная стружка.
— Сами захотели облегчить карманы барыгам, — быстро ответил Китаец. — Если с таким размахом строятся, значит, есть откуда, от них не убудет.
— Не хочешь по-хорошему, — задумчиво сказал Призрак. — Понимаешь, я не уйду, пока ответ не получу. А врешь ты или правду рассказываешь, определяю сразу. Вот сейчас ты секунду колебался и потом сочинять начал. Подумал что-то вроде — все равно же убьет, не нужны такому типу свидетели. Убью, — спокойно сообщил он. — Только можно сделать это по-разному. Быстро и чисто или долго и больно. Не люблю пытать, — доверительным тоном сообщил он, — но если надо, что ж поделаешь? Вон там, во дворе, есть бочка, куда собирается дождевая вода. Могу засунуть головой вниз и топить, иногда вынимая, пока не начнешь колоться. Или просто и обыденно отрезать куски. Самые сильные рано или поздно ломаются. Но, возможно, ты страшно крутой знаток восточных методик отключения боли. Проверим? До рассвета времени много, да и не думаю, что к вам гости заходят. Днем тоже можем, мне особо торопиться некуда. Засунуть тряпку в рот, чтоб не орал, и стругать острым ножиком. Вот швабру еще могу слегка заострить и посадить тебя жопой на нее. Много чего могу…
— Да сами мы, — не слишком убедительно ответил Китаец, попытавшись отрицательно помотать головой. Веревка врезалась в горло, и он невольно охнул.
— Надеешься все-таки? Что-то дернулся, когда я сказал, что торопиться некуда. Хотелось бы знать, на что в такой ситуации еще надеться можно. Тогда приступим, — сказал Призрак и, рывком приподняв связанного, зажал его голову между своими коленями. — Давненько я такого не делал, пора освежить опыт. — Он жестко сдавил пальцами виски Китайца и, повернув его голову, уставился в глаза.
Через десять минут он брезгливо оттолкнул безвольное тело.
— Дурак, — пробурчал Призрак, порезав когтем руку бандиту и старательно слизав кровь. Потом разрезал веревку. Китаец судорожно задергался и пополз в угол, тихонько подвывая. Из перекошенного рта тянулась клейкая струйка слюны. — Был человек, а стал репка. Ни мозгов, ни даже нормальных рефлексов. Будешь теперь срать под себя. Лучше бы умер. И ведь противно как, — пожаловался он сам себе. — Убивать и то легче, чем ковыряться в мозгах подобным образом. Хорошо, что я не паук, просто иногда пользуюсь чужими методами. Всего три последних дня посмотрел, а мозги пациента в кашу. Не буду я тебе помогать теперь простоумереть, надо было соглашаться на справедливую сделку. Вот и живи в таком виде.
«Не Смирнов, что удивительно, — размышлял он, обращаясь в копию Китайца. — Речники. Олег Азаров. Почему не помню? Я этих клановиков с положением специально учил. Не зря он надеялся на помощь, требуется непременно встретить у ворот лично, иначе забеспокоятся, а если бы еще застали меня во дворе окунающим Китайца в бочку, могли бы нервно отреагировать.
Ну, подожду и радушно встречу. Надеюсь, их будет не слишком много. Редко Азарова сопровождали двое охранников, обычно достаточно одного. Тоже не хочет лишней известности. По уму потом неплохо бы к нему домой наведаться, пошарить, что интересного есть, но рисковать пока не стоит. Проще спросить, где заначка лежит, никогда не поверю, что такие ребята исключительно через жизняк свои бабки получают…»
Глава 11
ПРИЗРАК И ЕГО НОВЫЕ ИДЕИ
Он открыл дверь своим ключом и тихо вошел. Не дождавшись его возвращения. Света заснула в кресле, положив голову на стол рядом с включенной настольной лампой, в маленькой комнате, упорно именуемой ею «салоном». Призрак посмотрел на тонкую шею, на неудобно изогнувшуюся спину и почувствовал странное смущение. Уж после такого количества баб, как он имел, можно было спокойнее ко всему этому относиться. Не получалось. Зеленые глаза, практически не встречающиеся среди Народа, возбуждали чрезвычайно. И вообще она как будто специально подгонялась старыми, давно забытыми богами под его желания. Совершенно не требовались мелкие ухищрения с организмом. Стоило ей легонько прижаться или даже совершенно случайно повернуться кокетливо, как он готов был наброситься на нее снова и снова. Приходилось даже иногда сдерживать себя, все-таки всему есть границы и человеческое тело намного слабее физически.
Нечто подобное с ним случилось только один раз за его длинную жизнь. Когда женщина умерла от старости, он в первый и последний раз сорвался. Ушел тогда жить к оркам. Уж очень хотелось оказаться подальше и не видеть больше оборотней. Глупость, конечно, время все лечит, но очень уж неприятно привязываться к партнерам и знать, что они умрут, а ты будешь жить и прекрасно все помнить.
Он осторожно погладил Свету по голове.
— Ты здесь, Антон, — сонно пробормотала она.
— Конечно. Где ж мне еще быть, — согласился Призрак, поднимая ее на руки и направляясь в спальню.