Дорога к вулканам
Шрифт:
Противный старушечий голос, резко поперхнувшись, замолк. Вокруг вновь установилась чуткая утренняя тишина. Только где-то вдали чуть слышно и лениво кукарекали поселковые петухи.
— Доброе утро, бродяга, — поздоровался сам с собой Тим. — Похоже, не проспал. Уже хорошо…
В чём суть этой короткой зарисовки?
Объясняю. Дело заключается в том, что старший инспектор «Фонда охраны дикой природы» Тимофей Белофф с самого раннего детства страдал хронической «утренней гиперсомнией». То бишь, являлся классической «совой»: засыпал с трудом и только после полуночи, и с таким же трудом просыпался —
Просыпался — с трудом? Это в том смысле, что через раз. В положенное время — через раз, имеется в виду.
Например. Будильник зазвенел, а рассматриваемый фигурант, так и не просыпаясь, протянул руку, да и нажал на кнопку — «выкл.». Второй (резервный), звонок. Аналогичная негативная реакция. Третий. Бесполезно. Опоздание — автоматом…
Неудобная, согласитесь, ситуация. И для школьника, и для студента, и для аспиранта, и для авторитетного сотрудника серьёзной международной организации.
Вот, Тим и придумал — ещё со студенческих времён — такой хитрый фортель. Во-первых, будильник устанавливался на полную громкость. А, во-вторых, он размещался на максимально-удалённую дистанцию (относительно, понятное дело, и в том же помещении), от спящего. Хочешь, не хочешь, но как миленький вскочишь с кровати и бодро побежишь — выключать. А пол, как известно, он в любое время года гораздо холодней, чем собственные пятки, нагретые за ночь под одеялом. Бодрит дополнительно и качественно. И сон отменно прогоняет. Ничего хитрого, но действенно, эффективно и многократно-проверено…
Тим посмотрел в окошко и недовольно покачал головой: всё небо было покрыто низкими тёмно-серыми тучами, из которых нудно моросил меленький дождик — согласитесь, не самая хорошая погода для полётов, особенно на «открытых» летательных аппаратах.
Он, по-быстрому одевшись, прошёл в горницу-столовую-кухню, где что-то бодро и жизнеутверждающе шкворчало на сковороде.
— О, племяш проснулся! — искренне обрадовался стоявший рядом с плитой Артём Петрович. — Давай, срочно дуй на туалетно-умывальные процедуры и сразу же, не отвлекаясь на перекур, возвращайся. Кушать будем. Яичница с беконом — традиционно-классический завтрак… э-э-э, ну, этих, подзабыл.… Как ты выражаешься в таких случаях?
— Традиционно-классический завтрак упрямых и брутальных королей. Точка.
— Во-во, их самых, брутальных… Поторапливайся, соня сонная. В полёт пора. Погода нынче — просто замечательная. Практически идеальная… Где Пугач? А он, будучи упёртым фермером, на час раньше встал и пошёл кормить животных. Как управится, так и нас с «Ласточкой» отвезёт на речную излучину. Клык и Найда? Поели с аппетитом нехилым, да и по делам куда-то усвистали. Деловые все такие из себя, слов нет. Парочка сладкая и неразлучная. Всё, иди-иди, не отвлекайся…
Когда Тим минут через десять вернулся в горницу, то яичница уже была разложена по тарелкам, а над чашками с кофе поднимался белёсый ароматный парок.
— Что такой хмурый и задумчивый? — активно уплетая свою порцию, поинтересовался генерал-майор. — По прибалтийской зазнобе скучаешь? Или же всякие смутные сомнения терзают?
— И скучаю, и терзают, — присаживаясь за стол и беря в руки вилку, буркнул Тим.
— Раз терзают, то поделись. Глядишь, и полегчает.
— Не вопрос. Делюсь… Сомнение первое. Вот ты, дядюшка, говоришь, что погода нынче очень хорошая и даже, по твоему мнению, идеальная. И чем же она, спрашивается, так хороша? Морозь мерзкая моросит. Тучи низкие и рваные ползут по небу. Пакость сплошная, если смотреть правде в глаза…
— Что там ещё у тебя? Вываливай, племяш, всё сразу. И хлебушек-то бери, бери. С ним оно гораздо вкусней будет. Да и сытней.
— Возьму, не вопрос, — улыбнулся Тим. — Значится, сомнение за номером «два». Вчера вечером ты заявил, мол: — «Полковник Нефёдов, комендант „Куры“, уже поставлен в известность — относительно нашего предстоящего полёта…». Ну, и зачем, интересно, он был поставлен в известность? Какой толк и прок от инспекционного облёта, если инспектируемые лица заранее знают о нём? Знают и, понятное дело, своевременно и тщательно подчистят все хвосты? На мой взгляд — никакого. Тем более, в такую мерзкую и дождливую погоду. Только вымокнем — почём зря. Точка.
— Молод ты ещё, однако.
— Молод, не буду отрицать. Но, всё же. В чём тут фишка?
— Запомни, племяш. Главный залог предстоящего успеха — грамотно-выполненный отвлекающий манёвр, — назидательно поднял вверх указательный палец Артём Петрович. — Залог успеха — в чём? Да, считай, во всём. И в военных делах. И в насквозь бытовых. Да и в личных, по большому счёту… Запомнил?
— Так точно, мон женераль… А кого мы сегодня будем отвлекать? И, собственно, как?
— Желательно всех, без единого исключения. Как? Сам потом всё поймёшь. А пасмурная и дождливая погода, она, как раз, зачастую эффективно путает случайных любопытных наблюдателей. Мол: — «А куда подевался конкретный летательный аппарат? Улетел по намеченному маршруту? Или же где-то — в неплановом порядке — приземлился? Увы, не понять. Противные низкие облака всему виной…». Слушай, а у Пугача есть специальные шлемофоны, с помощью которых пилоты гидромотодельтаплана могут переговариваться друг с другом в полёте?
— Имеются. То бишь, в сарае-ангаре лежат. На стеллаже. Самодельные, понятное дело. Заберу, не вопрос… Теперь по поводу экипировки. Ты, дядюшка, в чём собрался в полёт? В плане одежды-обуви?
— Не переживай за меня, племяш. Я уже стрельнул у Серёги резиновые сапоги, бязевые портянки, ватные штаны и новый пятнистый ватник. Более того, к означенному ватнику даже и генеральские погоны, которые всегда вожу с собой, пришпандорил. Для чего пришпандорил? Так, пущего форсу ради… Ну, позавтракал? Наелся? Тогда собираемся, одеваемся, выезжаем к речному разливу и вылетаем…
Короткий разбег, брызги, бестолково разлетающиеся в разные стороны, уверенный взлёт.
Когда летательный аппарат поднялся над камчатской землёй примерно на четыреста пятьдесят метров, не долетев до нижней границы грязно-серых дождевых облаков совсем чуть-чуть, Тим вернул планку управления в нейтральное положение и ладонью руки слегка надавил на её правый торец, после чего «Ласточка», едва заметно вздрогнув, послушно взяла курс на юго-восток.
— Ерунда какая-то, — проворчал в наушниках недовольный голос Артёма Петровича. — Дождик идёт. Сейчас мы набрали скорость и дождевая вода — прямо в глаза. Обтирать не успеваю. Ну, и видимость, понятное дело, практически никакая…