Дорога мертвецов
Шрифт:
– Я уже сотни раз умирал. Надоело. Больно очень. Психика не выдерживает. Хочу судьбу изменить. – И добавил, видя, что Костя смотрит с недоверием: – Пусть меня Зона сожрет, если вру!
– Ты что, давно здесь бродишь? – удивился Костя.
– Да с самой войны, с сорок третьего, – уточнил Бараско. – Не веришь?
– Верю, – пожал плечами Костя. Какая мне разница, подумал он. – Только странно все.
– Я понимаю: полицай и современный человек. Полицаи – маленькие люди. Нам ничего не объясняют. Пришел офицер и отдает команды.
– Ну и что ты от меня хочешь?
– Возьми меня с собой. Я тебе пригожусь. Я здесь все места знаю. Хотя, сам понимаешь, Зона каждый день другая.
– Ну хорошо, – неохотно согласился Костя, еще сам не представляя, что из этого может выйти. – Только 'шмайсер' мне отдай!
– Конечно! – радостно воскликнул Бараско, – все равно от него толку мало.
И действительно, что с ним делать против 'дровосека'? – молча согласился Костя.
Они пошли, беседуя, как два товарища, Бараско при этом старательно обдирал с рукава значок с тремя буквами УОА. А Костя на него косился и расспрашивал:
– Так что ты видел?
– Практически, ничего, – отвечал Бараско. – Мясорубка. Мне повезло, что я шел последним. Он до меня просто не дотянулся.
– Кто, он? – пытал его Костя.
– Да этот, как ты его называешь?
– 'Дровосек'?
– Ну да, 'дровосек'. Точно сказано.
– А как он выглядит?
– Да я понять не успел. Рука у него в виде ковша.
– Он что, быстрее человека движется.
– Точно! – сказал Бараско. – Быстрее глаза!
Ага, с удовлетворением подумал Костя. Теперь хоть есть за что уцепиться. Теперь можно и приспосабливаться.
– Как же нам его избежать?
– Для этого есть старый испытанный способ.
– Какой?
– Гайка и бинт, – Бараско похлопал по карману твидового пиджака. – Только у меня вместо бинта, бечевка привязана.
Тропинки были 'холодными', но Семен Тимофеевич все равно шел, остерегаясь каждого поворота, каждого склона и куста, и вывел сталкеров к городу без приключений. Они благополучно избежали ловушек: трех 'капканов', пару 'вихрей' и 'рока судьбы'. Ловушки средней паршивости, хотя последняя была по-настоящему опасна, потому что в виде бочки-контейнера двигалась по периметру определенного района, и никто эти маршруты не знал, кроме, разве что, самого 'рока судьбы'. Смельчаки же, которые охотились за бигхабаром, сколько ни пытались, а взять 'рок судьбы' не могли. Не шел он ни в сети, ни в электронные капканы, не реагировал ни на выстрелы из АКМ, ни на гранатомет, ни на лазеры. Казалось, ему все нипочем. Но знатоки поговаривали, что раз в год 'рок судьбы' раскрывается и из него сыплется хабар. Причем, такой редкий, что выследив, когда распахнется 'рок судьбы', сталкер мог спокойно бросать свою профессию. Главное – уловить момент, и ты богат на всю жизнь. А убивал 'рок судьбы' очень просто – электричеством, молнией – иногда совсем не того, кто находился рядом, а на выбор, того, кто ему приглянулся. Поэтому большинство сталкеров при виде 'рока судьбы' разбегались кто куда.
– Все! – сказал Семен Тимофеевич. – Дальше я не пойду.
Они находились перед промзоной, состоящей из разрушенной теплостанции и коммуникаций, за которыми среди пирамидальных тополей высились девятиэтажки. В третью справа и нужно было попасть.
– Ты что? – удивился Калита. – Ты же обещал довести до квартиры?
– Помню, – очень спокойно ответил Семен Тимофеевич. – Я свои обещания держу. Только и ты обещал не приносить людей в жертву.
– Но ведь все обошлось?! – напомнил Калита и сжал губы.
– Если бы не обошлось, я бы с тобой и шага не сделал. Только ты не забудь, что так проклятия не снимаются, что 'Великая тень' все равно придет и никого не пощадит.
– Зато мы прошли и знаем, что журналист везунчик, что он прирожденный сталкер в лучшем смысле этого слова.
– Но все равно пропал!
– Ну, знаешь, отец! – возмутился Калита. – Это Зона, а не детский сад!
– А ты сам вспомни, как я тебя натаскивал?
– Тогда было другое время. И вообще!..
Прибежал Жора Мамыра:
– Андрей Павлович, Дубасов кличет!
– А по связи нельзя?
– Да он боится по связи.
– Вообще-то, правильно, береженого бог бережет. Не дай бог нас подслушивают. Вот что, Семен Тимофеевич, ты меня подожди, не уходи, мы еще с тобой не договорили, – и побежал вслед за Жорой.
Однако, как только они приблизились к протоке, поросшей тростником, то сбросили темп и пригнулись, хотя Калите можно было идти, не таясь – броня 'булат' окрасилась в желто-зеленый цвет камыша. Но былые привычки сталкера взяли верх.
– Я здесь… – отозвался Андрей Дубасов из-за кустов ивы.
Оказалось, он поменял дислокацию. И правильно сделал.
– Путь закрыт, – сказал он.
– Как закрыт?! – воскликнул Калита и заскрипел зубами.
– Юра по 'планшетнику' усек снайпера.
Калита принялся разглядывать теплостанцию. Крыша была проломлена упавшим от времени краном, и его поржавевшие конструкции торчали, как сломанный тростник на болоте – хаотично и бессмысленно. А за теплостанцией возвышались две трубы. От одной из них осталась только половина, а вторая, как шпиль, служа прекрасным ориентиром окрест.
– Может, ошибся?
– По 'планшетнику-то'? – удивился Дубасов. – Я потом еще одного обнаружил чисто визуально. Да они и не очень-то маскировались, словно не ждали нас.
Это не понравилось Калите, как будто у него были другие соображения.
– Стоп! – воскликнул он. – А не подстроил ли это все наш лесник? А? Завел на засаду и бросил! Точно! Я всегда говорил, что меня обдурить нельзя!
– Да ты что?! – изумился Дубасов. – Он тебя маленького на руках носил!
– Люди, как и времена, меняются, – буркнул Калита. – Леонид… Леонид… придержи Семена Тимофеевича, – включил он связь. – Как ушел?! И ты отпустил?! А ну быстро за ним и верни! Но без фанатизма! Все, амба! Нас предали, – сообщил он, ни на кого не глядя.
Тяжелая снайперская пуля, посланная из разбитой теплостанции, ударила Калиту в шлем. Будь на нем не комплект 'булат', а что-нибудь попроще, и попади пуля не по касательной, а перпендикулярно, валяться бы Калите с дыркой в голове или со сломанной шеей. А так он всего лишь отделался контузией, и через минуту они все втроем благополучно отступили под защиту леса. Правда, Калиту мотало из стороны в сторону, но к этому он был привычен. Хороший глоток водки привел его в чувства, но левый глаз налился кровью, и Калита стал плохо им видеть.