Дорога в небо
Шрифт:
– Это не так! Никому мы не плевали в лицо! – закричала Даша. – Мы взяли ваш подорожник, чтобы вылечить мою коленку!
– Вот оно как, – пробормотал его Сиятельство. – Интересно, очень интересно!
Даша затаила дыхание, ей показалось, что он подобрел к ним, а потому когда его Сиятельство объявил: «Казнить их!» – от неожиданности она потеряла дар речи.
– Казнить, – облегченно кивнул Харгелст, – прекрасное решенье, ваше Сиятельство, а теперь отдыхайте, не смеем вас более беспокоить.
– Как это казнить?!
– Мы все можем! – возвысил голос Харгелст и куда тише обратился к его Сиятельству: – Так ведь я говорю?
– Так, – лениво согласился тот.
Дашу и Руслана снова куда-то поволокли. Она видела, как обутые в зеленые башмаки ноги Сиятельства шагают за ними, и у нее затеплилась надежда на спасенье. Сиятельство не выглядел злодеем, он казался достаточно добродушным, чтобы отпустить их с миром и простить три сорванных подорожника. Харгелст – другое дело, ему явно не терпелось их уничтожить, от него пощады ждать не приходилось.
– Не нужно плакать, девочка, – шепнул ей эльф с короткими, торчавшими в разные стороны рыжими волосами и маленькими аккуратными ушками.
– Что с нами сделают?
– Казнят, – последовал тихий ответ.
Даша зажмурилась.
– Не могу поверить, нас не должны казнить, не должны!
– Не бойся, – снова сказал эльф, – это произойдет быстро.
Нервы у нее сдали, и она завизжала так, что все эльфы заткнули уши, а уснувшие на деревьях светлячки попадали на землю.
– Что это с девчонкой? – недовольно спросил его Сиятельство.
– Убить ее прямо сейчас? – осведомился Харгелст, пробираясь к ней сквозь толпу эльфов.
– Нет, на Гиацинтовую поляну их, да побыстрее, – приказал его Сиятельство.
Их приволокли на небольшую полянку, окруженную росшими в два ряда розовыми цветами, в центре была высажена мягкая душистая травка, лежать на которой было одно удовольствие. Если бы не веревки, больно впившиеся в кожу, и не предстоящая казнь, девочка с удовольствием бы осталась тут подольше.
– Развяжите их! – крикнул Харгелст.
Как только ее развязали, Даша вскочила, толкнула стоявшего рядом эльфа и огляделась. Бежать было некуда, их взяли в круг. В нескольких шагах стоял его Сиятельство, он поглаживал лист на своей палке и на пленников не смотрел. Руслан протянул ей руку, но злобный Харгелст ударил его по пальцам своим копьем. Друг подул на кисть и сердито глянул на эльфа.
– Бежим, – одними губами произнесла она, когда Руслан перевел взгляд на нее, и только сорвалась с места, как прямо перед ее ногами ударила молния.
Даша в ужасе застыла, глядя на место, где секундой ранее росла зеленная травка, а теперь была обугленная яма. Девочка подняла глаза и встретила насмешливый взгляд его Сиятельства.
– Далеко собралась, маленькая преступница? – осведомился он, перекидывая кривую ветку с руки на руку. От резких движений одинокий листик на ней дрожал, точно испуганный зверек.
Даша не видела, откуда ударила молния, но могла поклясться, что тут не обошлось без этой странной палки в руках его Светлости. Это объясняло, почему с виду добродушный эльф не выпускал ее из рук и обращался с ней как с чем-то драгоценным.
– Ну что, други мои, – громко начал его Сиятельство, – как мы накажем воров?
– Отрубить голову! – взвизгнул самый маленький эльф, обнажая острые зубки.
– Еще предложения?
– Четвертовать, – буркнул Харгелст, скрещивая на груди руки.
– Дать плетей, – выкрикнул кто-то.
Одно предложение было хуже другого. Даша беспомощно озиралась в надежде, что хоть кто-нибудь захочет их пощадить, и не ошиблась. Вперед выступила маленькая эльфийка и сказала:
– Помиловать. – Волосы, в отличие от других эльфов, у нее были не ярко-рыжие, а золотистого оттенка, как пшеница. Одетая в золотистый наряд, златовласка с изумрудными глазами являла собой прекрасное зрелище.
Его Сиятельство нахмурился, эльфы притихли.
– Золотце, – медленно начал его Сиятельство, – не в наших правилах отпускать преступников.
– Помиловать, – повторила эльфийка, и из маленького носика тонкими струйками пошел дым.
– Злится, она сердится, сердится! – зашушукались эльфы, многие отпрянули.
– Ваше Сиятельство, позвольте, я отведу вашу дочь…
– Умолки, старый болван, – оборвала эльфийка Харгелста и подошла к Руслану. Она потрогала его руку, понюхала и объявила: – Этого я хочу оставить себе.
– Но золотце… – запротестовал его Сиятельство.
Дочь не дала ему закончить, струйки дыма потянулись из ее носа, соединились в одну и сложились в изображение оскалившейся змеи. Эльфийка легонько подула – змея медленно поплыла к его Сиятельству, который, сморщив нос, отгонял от себя зеленоватое облачко.
– Ты обещал мне собачку, – капризно напомнила она.
Змея лопнула как мыльный пузырь, а притихшие эльфы потупили взгляд, и его Сиятельство жалобно пробормотал:
– Милая, но это не собачка, это вор, преступник, мы должны его казнить!
– Ах так! – Эльфийка прищурилась, из носа снова пошел дым, он заполнил собой большую часть поляны, а потом сложился в огромного медведя, который двинулся на его Сиятельство, рыча и размахивая лапами.
– Ну, хватит! – рассердился отец. Он взмахнул веткой с листом, и медведь стал уменьшаться, пока совсем не исчез. – Немедленно покинь Гиацинтовую поляну, детям сюда доступ запрещен.
– Детям! – фыркнула непослушная дочь. – Но только не мне!
– Харгелст, – кивнул его Сиятельство злобному эльфу, – увести.