Дорога в небо
Шрифт:
– А почему она осерчала? Это ты про мать Пилатессы?
– Да, про нее. А осерчать было за что: феи обольстили короля, он стал им во всем потакать, королева страшно ревновала, но гордость не позволяла ей наказать соблазнительниц, а они об этом знали и пользовались своим положением. Долго втайне страдала королева, исхудала, заболела, и однажды не выдержало любящее сердце, изъеденное ревностью как червями, – она прогнала фей в леса и под страхом смерти запретила использовать магию.
– А что король? – взволнованно спросила Даша.
– Король
– А что сделала королева?
– Вернула любовь мужа, уж не знаю, как ей удалось, но король позабыл златовласых обольстительниц.
Руслан громко хмыкнул:
– Теперь понятно, в кого пошла Пилатесса, мать ее, королева, тоже была хороша, яблочко от яблоньки…
– Как ты можешь! – взорвалась Даша. – Ничего ты не понял, раз так говоришь! Эти бессовестные феи похитили любовь короля, а он полюбил их не по-настоящему, ведь они воспользовались магией! Они лживые! Так им и надо! Все правильно сделала королева, мне их совсем не жаль.
Друг даже опешил от такой горячности и молча во все глаза смотрел на девочку.
– И я того же мнения, – поддакнула Ногли.
– Ты не хочешь, чтобы Эдлая пошла с нами? – наконец пришел в себя Руслан, озадаченно хмурясь.
Даша отвернулась и буркнула:
– Мне плевать!
– Плевать? – повторил он, ошеломленный еще сильнее, чем прежде. – Ты злишься? – попытался заглянуть ей в глаза Руслан.
Она не хотела смотреть на него: было стыдно, что не смогла удержаться и так резко с ним говорила, но, даже осознав свою неправоту, она никак не могла успокоиться. Сердце неистово колотилось, будто она пробежала кросс, а внутри, точно кипучая лава, клокотал гнев.
– Даш, – позвал друг, – если ты… – Он не успел договорить, сверху свалился огромных размеров серебристый чемодан, на нем сидела Эдлая и весело болтала ножками.
– Вот и я, – театрально объявила она и засмеялась. – Заждались, наверно.
Глава 26
Хрустальный город
При виде чемодана размером с Руслана Ногли хихикнула, а Даша пробормотала:
– Интересно, кто его понесет?
– Как мы его потащим? – Друг нахмурился и вопросительно покосился на Дашу.
– Не думаешь же ты, что его понесу я, – поморщилась та. И до того стала себе противна от сказанного, что к глазам снова подкатили слезы. Сейчас она точь-в-точь напоминала свою одноклассницу Ирку, злобную, завистливую самодурку. Девочке совсем не хотелось быть такой, как она. Мама всегда говорила, что все поступки и слова непременно к тебе вернутся.
– Донесем как-нибудь! – выпалила Даша, в надежде, что Бог не успел услышать ее злобные слова и не вернет их ей через какое-то время.
– Как?! – воскликнул Руслан. – Да мы его с места не сдвинем!
Даша сама не знала, как, но совесть свою очистила. Она была готова помогать нести чемодан, а если они не смогут сдвинуть его с места, это уже не ее вина.
Эдлая тем временем наблюдала за ними и улыбалась. Дашу так и подмывало спросить, что веселого та во всем этом нашла, но, памятуя об эффекте бумеранга слов и поступков, стиснула зубы и промолчала.
– Пусть сама тащит, – озвучила Ногли ее мысли. – Вы-то тут при чем, вещи-то ее.
– Такой огромный, нам-то его даже не сдвинуть, – вмешался Руслан.
Эдлая заливисто рассмеялась:
– А его и не нужно сдвигать! – Она лихо спрыгнула с чемодана на землю и коснулась его указательным пальчиком. Чемодан начал уменьшаться прямо на глазах. Ребята изумленно за этим следили и тихо ахнули, когда от чемодана осталась маленькая сумочка, которую фея повесила себе на плечико.
– Готово! В путь, друзья?!
Не в силах поверить, что огромный чемодан превратился в малюсенькую косметичку, Руслан и Даша одновременно кивнули, а колибри взлетела и, крикнув: «Скоро вернусь!» – упорхнула.
Даша посмотрела вслед птичке и поплелась за другом. Тот с неподдельным интересом слушал болтушку фею. Она рассказывала о своих сестрах феях, об их наставнице великой художнице, много говорила о своих любимых красках, о любви к поэзии и музыке.
Они смеялись, вели себя непринужденно, точно старые друзья.
Даша вздохнула.
О ней благополучно позабыли. Друг то и дело оборачивался, словно проверял, идет ли она за ними, и снова принимался слушать словоохотливую Эдлаю. От обиды глазам становилось жарко – подкатывали слезы, а кулачки сами собой сжимались в желании отдубасить виновницу своих страданий. Когда спустя примерно полчаса вернулась Ногли, Руслан и фея все также продолжали мило болтать, а Даша – плестись в хвосте и злиться.
Птичка приземлилась Руслану на голову и сообщила:
– Видела стражников принцессы, как бы они нас не заметили.
– Не заметят, – беспечно отмахнулась фея и капризно добавила: – Кто тебя учил манерам? Ты меня перебила!
– Уйди! – смахнул колибри с головы Руслан.
Даша только и успела подскочить, чтобы подхватить пташку. Друг даже не посмотрел на Ногли, а попросил фею:
– Продолжай, ты говорила о магии зеленого цвета.
– Ах, да, зеленый цвет, все верно, – вспомнила Эдлая и так тряхнула головкой, что золотистые кудри закачались в такт ее звонкому голоску.
Ногли лежала у Даши на ладошке и печально смотрела своими глазками-бусинками.
– Он не со зла, – как обычно, вступилась девочка. Ей не хотелось верить, что друг может быть жестоким. Во всем она винила зеленоглазую фею, плохо повлиявшую на доброго и справедливого Руслана.
Птичка поджала лапки и проворчала:
– Не со зла, точно не со зла, но это только начало.
Даша надеялась, что вскоре друг образумится и все будет как прежде, но прошло еще полчаса, а он ей даже словечка за это время не сказал. Все без умолку болтал с феей и на Дашу с Ногли внимания не обращал.