Дорога в сто парсеков
Шрифт:
С пульсационным звездолетом - последним изобретением гения Земли - человечество сможет прийти на призывы далеких миров. Если полет «Теллура» окажется удачным, тогда… Только, как все в жизни, новое изобретение имеет две стороны.
– И вот другая сторона… - задумавшись, Кари Рам не заметил, что произнес последние слова вслух.
Вдруг позади раздался приятный и сильный голос Мут Анга:
Другая сторона любви -
Что глубоко и широко, как море,
То отзовется душным коридором,
И этого не избежать - оно в крови!
Кари Рам вздрогнул.
– Я не знал,
– Этому романсу не меньше пяти веков!
– Я вовсе ничего не знаю!
– воскликнул астронавигатор.
– Я думал о нашем звездолете. О том, когда мы вернемся…
Командир стал серьезным.
– Мы проделали только первую пульсацию, а вы думаете о возвращении?
– О нет! Зачем бы я старался попасть в число избранных для полета? Мне показалось… ведь мы вернемся на Землю, когда там пройдет семьсот лет и, несмотря на удвоившееся долголетие человека, даже правнуки наших сестер и братьев уже будут мертвы…
– Разве вы этого не знали?
– Знал, конечно, - упрямо продолжал Рам.
– Но мне пришло в голову другое.
– Я понял. Кажущаяся бесполезность нашего полета?
– Да! Еще до изобретения и постройки «Теллура» ушли обычные ракетные звездолеты на Фомальгаут, Капеллу и Арктур. Фомальгаутская экспедиция ожидается через два года - уже прошло пятьдесят. Но с Арктура и Капеллы корабли придут еще через сорок-пятьдесят лет: до этих звезд ведь двенадцать и четырнадцать парсеков. А сейчас уже строят пульсационные корабли, которые могут оказаться на Арктуре в одну пульсацию. Пока мы совершим свой полет, люди окончательно победят время или пространство, если хотите. Тогда наши земные корабли окажутся гораздо дальше нас, и мы вернемся с грузом устарелых и бесполезных сведений.
– Мы ушли с Земли, как уходят из жизни умершие, - медленно сказал Мут Анг, - и вернемся отсталыми в развитии, пережитками прошлого.
– Об этом я и думал!
– Вы правы и глубоко не правы. Развитие знаний, накопление опыта, исследование бездонного космоса должны быть непрерывны, иначе нарушатся законы развития, которое всегда неравномерно и противоречиво. Представьте, что древние естествоиспытатели, кажущиеся нам наивными, стали бы ожидать, ну, скажем, изобретения современных квантовых микроскопов. Или земледельцы и строители давнего прошлого, обильно полившие нашу планету своим потом, стали бы ждать автоматических машин и… так и не вышли бы из сырых землянок, питаясь крохами, уделяемыми природой.
Кари Рам звонко рассмеялся. Мут Анг продолжал без улыбки:
– Мы также призваны выполнить свой долг, как и каждый член общества. За то, что мы первые прикоснемся к невиданным еще глубинам космоса, мы умерли на семьсот лет. Те, кто остался на Земле, чтобы пользоваться всей радостью земной жизни, никогда не испытают великих чувств человека, заглянувшего в тайны развития вселенной. И так все. Но возвращение… Вы напрасно опасаетесь будущего.
В каждом этапе своей истории человечество в чем-то возвращалось назад, несмотря на общее восхождение по закону спирального развития. Каждое столетие имело свои неповторимые особенности и вместе с
Разве может оказаться чужим тот, кто служит в полную меру сил? Ведь человек - это не только сумма знаний, но и сложнейшая архитектура чувств, а в этом мы, испытавшие всю трудность долгого пути через космос, не окажемся хуже тех, будущих… - Мут Анг помолчал и совсем другим, насмешливым тоном закончил: - Не знаю, как вам, а мне так интересно заглянуть в будущее, что ради этого одного…
– Можно временно умереть для Земли!
– воскликнул астронавигатор.
Командир «Теллура» кивнул головой.
– Идите мойтесь, ешьте. Следующая пульсация уже скоро! Тэй, вы зачем вернулись?
Помощник командира пожал плечами.
– Хочется скорее узнать путь, проложенный приборами. Я готов сменить вас.
И без дальнейших слов астрофизик нажал кнопку в середине пульта. Вогнутая полированная крышка беззвучно отодвинулась, и из глубины прибора поднялась скрученная спиралью лента серебристого металла. Ее пронизывал тонкий черный стержень, означавший курс корабля. Как драгоценные камни, горела на спирали крохотные огоньки - звезды разных спектральных классов, мимо которых шел путь «Теллура».
Стрелки бесчисленных циферблатов начали хоровод почти осмысленных движений. Это расчетные машины уравновешивали прямую линию следующей пульсации так, чтобы проложить ее в возможно наибольшем удалении от звезд, темных облаков и туманностей светящегося газа, которые могли скрывать еще неведомые небесные тела.
Увлеченный работой, Тэй Эрон не заметил, как прошло несколько молчаливых часов. Громадный звездолет продолжал свой бег в черную пустоту пространства. Товарищи астрофизика тихо сидели в глубине полукруглого дивана, поблизости от массивной тройной двери, изолировавшей пост управления от других помещений корабля.
Веселый звон маленьких колокольчиков сигнализировал окончание вычислений. Командир звездолета медленно подошел к пультам.
– Удачно! Вторая пульсация может быть почти втрое длиннее первой.
– Нет, тут тридцатипроцентная неопределенность.
– Тэй показал на конечный отрезок черного стержня, едва заметно вибрировавшего в такт колебаниям связанных с ним стрелок.
– Да, полная определенность - пятьдесят семь парсеков. Отбросим пять на возможность скрытых ошибок - пятьдесят два. Готовьте пульсацию.
Снова проверялись все бесчисленные механизмы и связи корабля. Мут Анг соединился с каютами, где находились погруженные в сон остальные пять членов экипажа «Теллура».
Автоматы физиологического наблюдения отметили, что организмы спящих в нормальном состоянии.
Тогда командир включил защитное поле вокруг жилых помещений корабля. На матовых панелях левой стены побежали красные струи - потоки газа в спрятанных позади них трубках.
– Пора?
– слегка хмурясь, спросил командира Тэй Эрон.