Дорога волка

Ламберт Ричард

Мы переехали закрытую решёткой канаву и на второй передаче выползли по проезду меж деревьев навстречу утру.

Глава 6. Школа

– Ты собираешься таскать это с собой? – спросила бабушка, указывая глазами на камень.

Я положил его в карман и бросил на неё очередной свирепый взгляд.

– Лицо попроще, – сказала бабушка, паркуясь.

Она вылезла. Я, помедлив, вылез тоже.

Школа стояла у склона под главной дорогой. Её как будто построили из нескольких бетонно-стеклянных коробок,

слепленных вместе. Через стеклянный вход было видно просторный вестибюль и балкончик над ним. В кабинете со стеклянными стенами шёл урок. Я сунул руку в карман, чтобы почувствовать холодную тяжесть камня, и сжал его так, что почувствовал кости своей ладони.

* * *

– Мы зачислим тебя в одиннадцатый «Ф», класс мисс Эндрюс. Она уже назначила тебе проводника на первые несколько дней.

Директор, мистер Бонд, был лыс. Когда он говорил, то время от времени, откидываясь в кресле, прикрывал свой лысый череп широкой рукой и приглаживал утраченные волосы. Он делал это как-то нарочито. Я никак не мог понять этот жест.

– Сможет ли Лукас сдать выпускные экзамены в этом году? – спросила бабушка.

– Это зависит и от Лукаса тоже, – улыбнулся мистер Бонд, бросая взгляд на меня.

Хоть он и был доброжелателен, но взгляд его был таким, будто он изучал меня, как одно из насекомых, которых мы препарировали на естествознании. Я опустил глаза. Под столом на ковре бледнело какое-то пятно.

Мистер Бонд снова заговорил, но теперь вместо его слов я слышал какой-то мерный стук, будто что-то капало.

– Это зависит от Лукаса, м-м?

Я поднял голову. Он всё так же изучал меня. Мне даже захотелось послать его к чёрту.

– М-м, Лукас? – повторил он.

Внезапно я почувствовал, что моя злость пропала.

– Да, я буду учиться, – сказал я, снова глядя на ковёр. – Я сделаю всё, что от меня зависит, – краем глаза я смотрел на пятно. – Постараюсь, – сказал я уставшим голосом.

– Когда он сможет приступить? – спросила бабушка.

– В понедельник.

– Что ж, мистер Бонд, спасибо.

– Рад помочь, миссис Лэнсдейл.

Оба поднялись и обменялись рукопожатием так, точно я был каким-нибудь известным футболистом, а они заключили контракт, передав меня друг другу. Или продав меня дьяволу.

Встав, я заметил, что капающий звук ускорился, и я понял, что это мой собственный пульс отдаётся у меня в ушах.

– Что ты о нём думаешь? – спросила бабушка, когда мы шли по пустому коридору.

Я пожал плечами.

– А я думаю, что он самодовольный придурок. Будь его воля, он бы весь кабинет увешал своими портретами.

От удивления я сбился с шага и замер.

– Давай, Лукас, поторапливайся.

Глава 7. Понедельник

Теперь всё было по-другому. Холодный свет, запах горящего дерева в гостиной, запах выветрившихся духов в моей комнате, а в понедельник меня ждала другая школьная форма. Мы купили её на выходных в магазине в Кендале. Когда я собирался в школу утром понедельника,

прежними на мне оставались только трусы и ботинки.

Перед тем как выходить из дому, я положил белый камень в карман.

Теперь я должен всё делать сам.

* * *

В тот день Малкольм постоянно вытягивал из кармана большой белый платок чтобы высморкаться. Или сжимал его в руке. И каждый раз, как я видел его с тех пор, он был простужен.

– Библиотека, – хотел сказать он, но из-за насморка получилось «бибиадегэ». – А вот опять площадка.

Мы остановились на асфальтовом прямоугольнике меж кабинетов, чьи стены отражали несколько сотен голосов, вздохи и крики примерно восьми теннисных матчей за раз. Футбольный мяч с оглушительным стуком ударялся о высокий сетчатый забор, окружавший поле. Они стояли у его четвертой стороны.

– Это Клетка.

Внутри носились мальчики в незаправленных рубашках. Они толкались, кричали: «Пасуй!» – «Сюда!» – «Хватай!»

Над долиной разнёсся гром, и, обернувшись, я увидел чёрный истребитель, скользящий над верхушками деревьев. Он прошёл так низко, что я разглядел рот и подбородок пилота в кокпите. Истребитель скрылся за елями.

– Что это, чёрт возьми, такое?

Мне пришлось кричать, потому что рёв истребителя заполнял всё небо, даже когда тот уже скрылся из вида. Никто на площадке, похоже, не обращал на это никакого внимания.

– Пилоты готовятся к Ираку, – сказал Малькольм, когда рёв затих. Его взгляд был мрачен.

– Не-е, – раздался чей-то голос.

Высокий черноволосый парень подошёл так близко, что мне пришлось слегка отступить. Кажется, его позабавило мое удивление, и он ухмыльнулся.

– Не, думаю, армия ищет новенького.

На волосах его лежал гель, брови были совершенно чёрными. Он сделал шаг в мою сторону и усмехнулся. А потом неожиданно протянул руку.

Я не был уверен, не разыгрывает ли он меня, но протянул свою в ответ.

– Что ж, как его зовут, Малки? – спросил он.

– Лукас, – ответил я.

– Откуда он?

– Из Сомерсета, – меня взбесило, что он обращается к Малкольму, но его это так развеселило, что он засмеялся.

– Чё ты здесь делаешь, приятель? – спросил он теперь уже меня.

Будь он Митешем, я бы сказал какую-нибудь глупость, типа «папа теперь выступает в кендальском цирке». Но этот парень застал меня врасплох, поэтому я просто ответил:

– Я переехал к бабушке.

– Почему? Твои родители развелись, или типа того?

Я не был готов к этому вопросу и не знал, что сказать. У этого парня как будто был талант зацеплять меня тем, о чём я не хочу говорить. Пытаясь придумать, как ему ответить, я открывал и закрывал рот, точно золотая рыбка.

– Жёваный крот, Малки, он даже не знает, что с его родителями.

Мне хотелось, чтобы он провалился.

– Он вообще говорить умеет? – снова осклабился он, глядя на Малкольма.

И прежде чем тот успел сказать хоть что-то в ответ, он хохотнул и ушёл, подмигнув и ткнув в меня пальцем.