Дорога ярости

Хофмейр Дэвид

Знакомца. К Леви на дом ходят учителя. У большинства на это нет денег. Ему нравится указывать прочим на их жалкое место в этом мире.

Леви поднимает очки на макушку и смотрит на Адама.

Бледные круги очерчивают темно-карие глаза Леви. Умные глаза. В уголках – белые морщинки. Остальное лицо загорело дочерна и покрыто пылью.

Адам косится на Кейна. Его тревожные глаза горят янтарным огнем. Он в упор смотрит на Леви.

Леви рассматривает Кейна с головы до ног.

– На чем гоняешь?

Кейн

не отвечает. Похоже, он вообще не намерен говорить.

– На «дрифтере», – вставляет Адам и удивляется: с чего бы ему заступаться за Кейна, которого он едва знает? С которым только что познакомился?

– Значит, на «дрифтере»? – Леви меряет Кейна взглядом, склонив голову набок, как будто прислушивается к голосам вдалеке. – А ведь я тебя знаю.

– Он не отсюда, – поясняет Адам.

– Сам вижу.

Леви симпатичный, но в целом внешность у него заурядная. Квадратный подбородок. Рельефные мускулы. Широко расставленные глаза. И все-таки есть в нем что-то отталкивающее. В его взгляде. Злость и презрение. И неуверенность.

– Ничего себе у тебя шрам, – бросает он. – Жуть какая. Наверно, больно было.

Кейн по-прежнему не говорит ни слова.

– Ты что, язык проглотил? – с усмешкой интересуется Леви.

Кейн смотрит на него. Но не двигается с места.

– Не любишь разговаривать? Мудро. Меньше болтаешь – меньше проблем. – Леви тычет большим пальцем в сидящего слева от него на черном мотоцикле Уайатта. – Некоторым моим товарищам не мешало бы этому поучиться.

Уайатт злобно скалится, достает из-за пояса рогатку и принимается теребить жгут.

Леви цедит воздух сквозь зубы.

– Я так понимаю… взнос у тебя есть? Целая пятнашка?

Адам чувствует, как неприятный червячок у него внутри беспокойно шевелится. Он догадывается, что будет дальше. Он это сразу понял.

– Сам понимаешь, времена сейчас тяжелые, – продолжает Леви. – Без защиты не обойтись.

Уайатт щелкает жгутом. Ред покачивается в седле и постукивает толстым кулаком по рулю. Чисто машинально, отмечает про себя Адам. Именно машинально. Глаза у Реда тусклые, цвета грязи. В голове ни единой мысли. Уайатт не сильно его умнее, но все-таки в его глазах горит опасный огонек. Хотя мыслитель из Уайатта тоже никудышный. Такие, как он, вообще особенно не задумываются. Они предпочитают действовать.

– Ты же меня понимаешь, а, Стоун? – напирает Леви.

– Ну, я… – Адам лихорадочно соображает. Ситуация щекотливая. И очень опасная. Тут надо быть осторожным. Те, кто ошибается, в Блэкуотере долго не живут. Адам не вышел ни силой, ни статью. Но он смышленый пацан. Он знает, как выжить на улице.

– Разумеется, все мне не надо, – продолжает Леви. – Я же не дьявол какой-нибудь. Хотя с сатаной знаком не понаслышке, – улыбается он. – Нет, я согласен на десятку. Будем считать, что это налог.

Адам переминается с ноги на ногу. У него потеют ладони.

Дыши, Адам. Дыши.

Руки дрожат.

Плечи налились свинцовой тяжестью. В затылке клубится боль. На глаза давит. Ну вот, начинается.

Почему именно сейчас?

Он узнает это ощущение. Надвигающуюся черноту. Вспышки света на периферии зрения. Тяжесть давит на плечи. Ноги подкашиваются. Адам изо всех сил сопротивляется. Но он бессилен что-либо сделать.

Все происходит быстро.

Только что стоял во весь рост – и вот уже на коленях, моргая, таращится на грязь, словно его укусил гигантский жук, и от его яда Адама парализовало. Это случилось так быстро, что Адам даже не понял, сколько времени прошло между тем, как он был на ногах, и падением.

Адам сжимает кулаки. Взрывает ими землю, так что костяшки начинают кровоточить.

Как долго я был в отключке? Несколько минут? Секунд?

Адам поднимает голову, видит склонившиеся над ним лица. Слишком близко: ему это не нравится. Круглые, с въевшейся грязью. Безумные глаза, острые зубы. До его ушей долетает искаженный звук. Смех.

– Я забыл, что ты у нас припадочный, – раздается голос Леви. – Ну что, невротик, пришел в себя? Может, отнести тебя в тенек? Дать водички? Обнять?

Скорпионы хлопают друг друга по рукам и ухмыляются.

Адам не отвечает. Во рту у него пересохло. В затылке стучит тупая боль и никак не проходит. Пошатываясь, он встает на ноги и оглядывается.

Похоже, я был без сознания считаные секунды. Никто не сдвинулся с места. В этот раз быстро прошло.

Леви качает головой.

– Слушай сюда, Стоун. Сейчас я тебе все объясню. – В его голосе звучит металл. – Мне нужны эти деньги. Давай их сюда, и мы уедем. Это бизнес, понял?

Адам таращится на Леви, стараясь подобрать слова.

– Но я… я их заработал.

Уайатт гогочет во все горло и сплевывает на песок.

– Шутишь? Это, по-твоему, работа? Кормить свинью? Это детские игрушки. А теперь давай деньги, пока я не разозлился.

Адама бесит, что в Блэкуотере все про всех знают. Он молча стоит и дрожит. Кейн тоже не говорит ни слова. По-прежнему.

Леви еле заметно наклоняет голову, и Уайатт заряжает в рогатку камень размером с яйцо хряка.

Адама захлестывает паника. Он полгода вкалывал, чтобы скопить кругленькую сумму, припрятанную в каблуке его ботинка, и сейчас у него просто рука не поднимется отдать эти деньги Леви. Адам чувствует, как напрягаются мышцы. Ноги дрожат. Последствия приступа.

Уайатт держит жгут между большим и указательным пальцами. Камень свисает вниз, аккуратно вставленный в ромбовидное седло. Уайатт замирает и целится в жестяную вывеску мотомастерской, которая, поскрипывая, качается на ржавой цепи. Он плавно вращает жгутом над головой – раз, другой, – потом делает рукой еще круг, быстро и сильно замахивается и…