Дорогами Миров
Шрифт:
* * *
Громада Храма возвышалась над всей Хамахерой, видимая из любой точки города, словно подчёркивая тот непреложный факт, что на деле не Властитель, а Хурру являются истинными хозяевами всей страны. Магия сильней меча – хотя на деле так оказывалось далеко не всегда.
Город кишел народом, улицы были забиты, но небольшой кортеж с молчаливым Хурру во главе проходил через толпу, как нож сквозь масло, даже не прилагая к этому каких-то особенных усилий. Люди раздавались в стороны, словно текучая вода, и процессия без задержек продолжала свой путь. Храм становился всё ближе, словно вырастая из-под земной тверди. Ещё несколько поворотов широкой
Первое впечатление, которое здание Храма произвело на Хан-Шэ – это череп. Нет, по форме это архитектурное сооружение череп отнюдь не напоминало: строго прямоугольный контур крепостного форта, мощные квадратные башни по углам, бойницы, тяжёлые ворота. Вот разве что белый цвет и круглый купол посередине, поднимавшийся выше уровня стен... И всё-таки именно череп, нечто зловещее и даже несколько потустороннее...
Ворота распахнулись бесшумно, как только маленький отряд приблизился к ним. За воротами царила непроглядная темнота, несмотря на то, что над городом в голубом небе ослепительно сияло солнце яркого дня. Воины сопровождения остались снаружи, а служитель-Хурру и Хан-Шэ вошли под своды Храма.
Их встретила прохлада – и мощная магическая аура. Шаги гулко отдавались в темноте, наполненной ожиданием. Впереди забрезжил огонёк, другой, проступили очертания стен с тяжёлыми барельефами странных чудовищ. Ещё несколько шагов – и вошедшие оказались в просторном зале с колоннами.
На стенах подрагивало пламя магических светильников, и вся махина Храма дышала магией. Да, Юная Раса здешнего мира сумела кое-чего достичь в этой области. А потом в полумраке зазвучал Голос:
– Ответствуй, вошедший, чего ищешь ты здесь?
– Помощи.
– Какой?
– Магической.
Холодное щупальце коснулось сознания, и прикосновение это было не в пример энергичнее, нежели та попытка проникновения, которую Хан-Шэ легко отбил на причале. Однако и на этот раз чародей устоял.
– Ты маг?
– Я надеюсь на это. Магия мой Бог – верните мне его.
– Ты не таишь зла на Храм? Твой разум закрыт, и нам неведомо его содержимое...
– Я не принёс с собой войну. Наоборот, мы можем быть союзниками. Магия правит Вселенной, и она будет править здесь.
Хан-Шэ был искренен. Сама атмосфера Храма пробуждала в нём нечто скрытое, таившееся в неведомых глубинах его Эго. Казалось, ещё чуть-чуть – и он всё вспомнит.
Прямо перед волшебником засветился голубой овал, уплотнился и превратился в подобие двери. Хан-Шэ шагнул в голубое свечение, отметив краем сознания, что его провожатый исчез, и чародей остался один. Ощущения опасности не было – если, конечно, магия Храма не подавила его Заклятие Насторожённости.
Волшебник оказался в небольшой комнате, наполненной голубым свечением. И в этой комнате, в кресле у стены сидел человек в серебристом одеянии, с длинной седой бородой и глубокими внимательными глазами. Что-то в его облике вновь показалось Хан-Шэ до боли знакомым, но он тут же погасил эту мысль. Скоро он всё, всё будет знать, он должен знать!
Человек – маг – в кресле разомкнул бескровные губы.
– Садись...– предупреждая недоумение гостя, хозяин комнаты слабо повёл тонкой сухой рукой: напротив него из пустоты медленно возникло второе кресло.
– Что же, я слушаю тебя, маг, пришедший из Великого Леса.
Хан-Шэ изложил свою историю, стараясь быть как можно более кратким и в то же время не упустить ни одной важной детали. В продолжение всего своего рассказа он ощущал прикосновение чужого разума к своему и даже несколько приоткрылся – пусть жрец Хурру (вероятно, один из верховных) видит, что он говорит правду. После того, как чародей закончил, Хурру некоторое
– В твоём разуме много тайного, Пришедший-из-Леса. Хан-Шэ – это не настоящее твоё имя. Великий Охотник – на языке ар-ку-куну, нет, ан-мо-куну, да. В твоей ауре, точнее, в контуре сознания видны тёмные отпечатки, подобные синякам на рёбрах того, кто побывал в объятиях питона и чудом остался жив. Есть один способ прочесть тайное, но он опасен и, кроме того, требует твоего полного согласия. Я не могу, да и не хочу помогать тебе насильно, ибо это уже не помощь. Ко всему прочему, мне ясно, что ты принесешь нашему миру либо величайшую славу, либо гибель. Эта мысль будет сбивать меня, и я смогу захотеть пожелать твоей смерти, дабы избегнуть неведомых и невиданных бед. Как видишь, я с тобой вполне откровенен. Хурру верят в Предначертанное и не пытаются с Ним бороться...
Если тот, кого ан-мо-куну называли Хан-Шэ, и сомневался, то колебания его заняли мгновения, не более того. Он уже знал, что примет предложение жреца, в чём бы оно ни состояло. Ему надо вспомнить, кто он и обрести себя заново, иначе сама его жизнь утратит для него всякий смысл. Если он когда-то летал, то он не согласится теперь всего лишь ползать. Сокрушавшего Миры не устроит роль шамана жалкого племени лесных дикарей. Нелепо требовать от Хурру гарантий того, что жрец не прикончит его из-за собственных опасений, воспользовавшись тем, что гость (пленник?) беззащитнее ребёнка. Все эти мысли молнией мелькнули в сознании чародея, но вслух он произнёс всего лишь два слова:
– Я согласен.
Каменный пол под ногами ощутимо дрогнул. Жрец поднялся со своего кресла и протянул волшебнику свою сухую тонкую руку, оказавшуюся неожиданно сильной – Хан-Шэ почувствовал это, когда без колебаний протянул Хурру свою ладонь. Они начали медленно проваливаться прямо через каменные плиты. "Сквозьматериальная телепортация. Хурру достигли много в магии. Редкий случай в пределах Познаваемой Вселенной". Тьма вокруг сгустилась, отказали все органы чувств, даже магическое зрение, осталось лишь ощущение крепких сухих пальцев, сжимавших его собственные пальцы. А потом внизу начало медленно разгораться свечение – на этот раз оранжевого цвета, и в сознании чародея зазвучал голос жреца Хурру:
– В недрах нашего Храма скрыт невероятно древний артефакт – он древнее самих звёзд на небе. Во многом мощь Храма зиждется именно на нём – я не скрываю этого от тебя, ибо ты и сам почувствуешь, когда мы окажемся рядом. – Голос жреца оставался бесстрастным, но Хан-Шэ чувствовал нараставшее в нём напряжение, дрожавшее и вибрирующее, как перетянутая струна.
Пол под ногами снова обрёл твёрдость и непроницаемость. Над головой нависал каменный же сводчатый потолок, стены не просматривались, хотя неяркий оранжевый свет заполнял всё помещение, а прямо посередине зала (подвала?) на прямоугольном постаменте из золота покоился огромный серый шар в четыре локтя диаметром. Верховный жрец Хурру сказал правду – от величественного артефакта веяло невероятной древностью и мощью. И ещё: возникло странное ощущение пленённого времени, скованного под морщинистой, словно кожа глубокого старца, поверхностью серого шара. "Это же... Это...Темпоральная бомба! Так вот как онавыглядит!". На этот раз тот, кого Дети Леса назвали Великим Охотником, не стал гадать, откуда у него это знание (память?). До решения всех загадок осталось совсем немного – назад дороги нет.