Дорогами Пророчества
Шрифт:
– Кирина, а у вас на Острове что, совсем нет мужчин?
Морковка шарахнулась в сторону от хохота, которым разразилась неранка. Его осколки задели Эону, тут же захихикавшую следом.
– Имперские предрассудки! – Каштановые кудряшки подпрыгивали в такт иканью и всхлипам. – Есть, есть у нас мужчины! И живется им получше, чем некоторым женщинам. Тут ходят слухи, что мы ужасно над ними издеваемся, порем до смерти, обращаемся как с животными. Большей чуши, клянусь Богиней, я не слышала! Возможно, их у нас не так много, как женщин, и им приходится выполнять всю тяжелую работу…
– Вот это правильно, – поддакнула Эона.
– Но
Бедные мужики! Нелегко им приходится, если судить по тому, как убежденно говорила неранка. Но оставался еще один вопрос, который мне не терпелось задать.
– Если у вас есть мужчины, почему вы постоянно пробираетесь в Империю за новыми девушками?
Кирина ненадолго замялась, но все же ответила.
– С каждым годом все меньше сестер готовы обречь себя на добровольную пытку беременностью. Ведь это такая потеря времени! Девять месяцев вынашивания и хотя бы четыре до того, как можно передать малыша на воспитание няньке-мужчине. Да прибавь еще парочку месяцев на восстановление формы. А какое разочарование для матери, когда рождается мальчик! Обычно вынашивание ребенка назначается Мудрейшей как наказание провинившейся дочери.
«Забавное место, не находишь?» Да уж, забавное. Боюсь, только мужикам, вкалывающим на благо матриархата подобно рабам на уборке сахарного тростника, не до смеха. Знали бы неранки, как научить мужчин рожать, – те рожали бы как миленькие.
Сумрак ельника остался позади. Полуденное пекло растекалось по полю. Разморенное жужжание насекомых лезло в уши. От одуряющих сладковатых ароматов разнотравья тягучая, как сахарный сироп, слюна в пересохшем рту приобрела тот же приторный вкус. Тело под взмокшими бинтами нещадно чесалось. Сверкание речной воды сквозь заросли остролистой бузины сулило утоление жажды и прохладу. Ноги сами сбежали по некрутому спуску к речке. Галька заскрипела под копытами Морковки, на удивление куда осмотрительней своей хозяйки выбирающей тропу. Речка весело мчалась на восход, взбивая на перекате белую пену. Любопытные мальки сновали в мелкой заводи у берега. Мои руки нырнули в свежесть, заставив серебристых рыбешек кинуться врассыпную. Прохладная влага, выплеснутая горстями в лицо, почти смыла усталость.
«Помоги ближнему своему».
– Рель! Мерзавка ты эдакая! – взвизгнула Кирина, окаченная водой из котелка, незаметно отцепленного мной от седельных сумок.
Эона тихо хихикала, радуясь, что еще не успела спуститься.
Я не стала дожидаться мести, а лишний раз продемонстрировала собственное превосходство над безлошадными спутницами. Как полноправная хозяйка Морковки, вскарабкалась в седло и переехала через речку со всеми удобствами. Даже ног не замочила, так, слегка забрызгала. Спутницам же пришлось разуваться, закатывать штанины, медленно и осторожно шагать, опасаясь коварства скользких речных голышей.
– Убедились теперь, как это удобно, когда в отряде есть лошадь? – не смогла удержаться я от мелкого торжества.
– Потише можно? – осадила меня Кирина. – Графские земли не место для дешевенькой показухи.
Я пристыженно слезла с лошади, за что тотчас пострадала, вымоченная в четыре руки. Месть моя была страшна! Особенно с котелком. К заключению перемирия с нашей одежды лило ручьем. С таким же успехом речку можно было пересечь вплавь, не изводясь в поисках брода. Тем временем Морковка, не дожидаясь окончания водных баталий, попыталась продолжить путь в гордом одиночестве. Начать самостоятельное путешествие ей помешал повод, запутавшийся в корнях поваленной ели.
– Что, живых волков давно не видела? – попеняла я, разбираясь в хитросплетении корневища.
«Не видела», – тряхнула мордой кобылка.
– Я тоже. Только на картинке.
Повод резко поддался, и я схватилась за горячую влажную лошадиную шею, уберегаясь от падения на выворотень.
– Хватит с лошадью обниматься, – недовольно пробурчала темноволосая. – Идти пора.
Одежда быстро высохла на не по-августовски жарком солнцепеке. Кирина не придерживалась проторенных дорог, предпочитая овраги и перелески. Она шла чуть впереди, не утруждаясь приглядом за отстающими. За ней осторожно ступала Эона, в отличие от подруги постоянно бросающая настороженные взгляды через плечо. Замыкали процессию мы с Морковкой. Последняя безропотно везла вещи, однако и я не бездействовала. Руки машинально дергали попадающуюся под них лекарственную траву. Учитывая, что любая флора при определенных условиях оказывалась целебной, полезной растительности уже набрался приличный пук. Горький сильный запах случайно размятых стеблей дудика, отпугивающий даже бесцеремонных мошек, не мешал лошади покушаться на собранный букет. Зато мешала хозяйка, стегавшая предметом вожделения по нежному лошадиному носу.
Ладные, белоствольные березы распавшимся хороводом встали за неглубоким овражком, где кустился усыпанный крупными желтыми цветами девясил. Едва наша компания надумала скрыться в светлом березняке, раздался густой мужской бас:
– Оставайтесь на месте, если хотите сохранить свои жалкие жизни!
«Коронная фраза всех разбойников?» Местный колорит. Прежде чем заняться своим нелегким ремеслом, они выучивают ее назубок, чтобы при случае сверкнуть этим перлом человеческой мысли.
Впрочем, я ошиблась. Вовсе не работники ножа и топора почтили нас вниманием. Прятавшиеся в лесу и окружившие наш небольшой отряд люди были воинами какого-то лорда, о чем свидетельствовала их форма, и пусть меня хорошо побьют палками, если это не помянутый Кириной граф Бир. Но на этом сюрпризы сегодняшнего дня не закончились: вслед за своими людьми на знакомом вороном коне выехал не менее известный мне Алестатор рю Дортонер, второй сын графа Бира.
Можно по-простому – Лесь.
Мой первый и единственный поклонник в этом чертовски странном мире.
Руки разжались, и с таким тщанием оберегаемые от здорового аппетита Морковки травы посыпались на землю.
Сказать, что я была удивлена, – значит погрешить против истины. Ошарашена, изумлена, поражена – вот более верные слова, характеризующие мое состояние при встрече с Лесем. Еще более удивительное впечатление рыцарь произвел на неранок. Обе девушки враз остолбенели, безропотно позволив себя разоружить. Их глаза неотрывно следили за каждым движением молодого человека.
«А еще говорят, что любви с первого взгляда не бывает». По симптомам больше на приворот похоже. И очень сильный.