Дорогая Мардж

Капитан Грегори Финчли сидел в каюте и курил трубку. Дым затейливо клубился, поднимаясь вверх и там невидимой рукой превращался в текст на куске старого пергамента. Слова складывались в строчки. Строчки в абзацы. Но капитан ничего не замечал. Ни странного соседа в каюте, ни письма. Хотя содержание его было прелюбопытнейшим.

"Дорогая Мардж!

Пишу тебе с борта «Неуловимого Джо». С тех пор как англичане потопили «Крошку Сью» мне пришлось сменить посудину, что согласись в моём теперешнем положении не так-то и легко. Благо в той заварушке на помощь нам пришел Старый Финчли со своими ребятами и потопил англичан, не забыв забрать на борт большую часть богатств с охваченной огнём бригантины. Собственно, это меня и спасло. Я спрятался в золотом кубке и спокойно проник на свой новый корабль. Обживаюсь. Знакомлюсь со здешними обитателями.

Капитан этого славного брига похож на моржа. Тебе бы он понравился. Курит трубку в каюте. И табак приличный! А значит я могу всегда послать весточку моей милой старушке Мардж. На «Крошке Сью» капитан пил дрянной ром, курил дрянной табак. Такой, что дым от него мало подходил для посланий призраков.

С командой пока знаком мало. Присматриваюсь. Однако, похоже все они добрые католики, так как не устраивают набегов по средам и пятницам. Если же приходится нарушать святые обеты, что в последнее время случается частенько, то на палубу из кубрика извлекают папашу Рони.

Папаша Рони, в бытность свою казначеем братства святого Кракена, здорово поднаторел разруливать проблемы, когда мирское и небесное вступало в непримиримый конфликт. Потом обстоятельства вынудили папашу Рони сменить место обитания и теперь он денно и нощно возносит молитвы всем известным богам, если только не занят выпивкой и игрой в кости.

За сим заканчиваю своё послание. Надеюсь, планы мои увенчаются успехом, и мы свидимся не позднее следующего Рождества.

Твой любящий брат Фрэнсис Гогенло, бриг «Неуловимый Джо», Атлантика, каюта капитана Грегори Финчли, шестая потолочная балка.

Мисс Мардж Гогенло, Плимут, Аббатство Бакленд, Седьмая угловая башня, чердак."

Внезапный сквозняк распахнул дверь каюты. Тишину нарушили крики чаек. А воздух наполнился запахом моря, смолы и чего-то ещё неуловимого. Может быть приключений? Свежий порыв дошёл до старого пергамента. Письмена стали бледнеть и вскоре бесследно исчезли. Письмо к мисс Мардж Гогенло отправилось в путь.

"Дорогая Мардж!

Спасибо тебе за баночку крыжовенного варенья и плед. Однако доставка прошла самым неожиданным образом и чуть не отправила весь экипаж на корм рыбам. Однако обо всем по порядку.

Когда пробило две склянки, прибежал Тупица Герти – здешний штурман. Тупицей его зовут, потому что он путает право и лево. Не всегда, конечно, а только когда выпьет. Когда же он трезв, то страдает по любому поводу и глушит чувство несправедливости бытия ромом. После чего начинает путать право и лево. Но об этом, дорогая сестра, я уже писал.

Так вот, не успел я отправить тебе предыдущее письмо как вбежал Герти.

– Сэр, осмелюсь доложить компас сошел с ума.

Капитан даже бровью не повёл.

– Что ты мелешь?

Однако в ту же минуту наша посудина накренилась и затрещала.

Мы выскочили наружу. Вернее, это они выскочили. Я, как ты понимаешь, выскочить по понятным причинам не могу. Но могу передвигаться посредством предметов, которые по праву считаю своей собственностью. Поскольку богатства с "Крошки Сью" большей частью мои или почти что мои и квартирмейстер распихал их по всему кораблю, то мало есть закутков, дорогая Мардж, которые недоступны для меня. А те, что есть – доступ туда вопрос времени. Однако, не о том речь. Финчли и Герти выскочили наружу, а я, прицепившись к золотой булавке, воткнутой в воротник, отправился с ними.

Я никогда не видел, чтобы так внезапно менялась погода.

Наш корабль болтало между небом и землёй. Все стихии сразу, сойдясь в бешенной схватке, предъявили свои права на корабль, экипаж и сокровища. Которые, между прочим, мои. Шторм обрушился на нашу посудину. Матросы пытались убрать паруса, но их смывало за борт как котят. Обезумев, один из канониров вытащил на палубу сундук. Мне было противно смотреть на это подобие мужчины.

– Эти сокровища прокляты! Избавимся от них не то отправимся в ад!

Мардж, ты представляешь какой наглец? Мой сундук с моими сокровищами, видите ли, проклят. Между прочим, половина оттуда – это твоё приданое, дорогая сестра. Нежно люблю тебя.

А безумец не унимался:

– Отправим к дьяволу это золото! И да поможет нам Бог!

Видали бессребреника?! Однако он сам днём раньше украл бархатный костюм, кинжал и треуголка с «Крошки Сью». Я был вне себя от негодования и хотел вмешаться, но похоже сама судьба решила утихомирить крикуна: волна подхватила несчастного и бросила на палубу, а рухнувшая мачта раздробила ноги. Он сразу присмирел и отказался от грабежа. Вот что я называю эффективным убеждением. А может начинаю думать, как пират.

Внезапно настала тишина. Ветер утих. И представь, Мардж, в кромешной мгле наш корабль тянет в гигантскую воронку, которая вдруг нарисовалась на горизонте. Не иначе как сам дьявол решил поиграть с нами! Весла и шлюпки невозможно было сдвинуть с места, паруса мёртвыми саванами висели на том, что раньше было мачтами.

На палубу извлекли папашу Рони, дабы дал отпущение грехов команде «Неуловимого Джо» перед неминуемой гибелью. Я, честно говоря, себя тоже чувствовал неуютно. И вот когда мы приблизились настолько, что из преисподней уже были видны приготовленные для нас сковородки, из воронки появился «Ползучий Фламандец» с Червивым Джоном на борту.

Прямо скажу у команды от этой встречи оптимизма не прибавилось: мало кто мог уцелеть после встречи с «Ползучим Фламандцем». Однако призрачные матросы отсалютовали нам и Червивый Джон проскрипел:

– Почта для мистера Френсиса Гогенло.

Старик Финчли попытался что-то сказать. Пришлось вмешаться. Чтобы Финчли не болтал ерунды я немного придушил его. Совсем чуть-чуть. Просто чтобы он заткнулся и не мешал двум джентльменам разговаривать. При полнейшем изумлении команды я выступил вперёд. Положим видеть они меня не видели – это было под силу только Джону с его оборванцами. Но слышали очень хорошо.