Дорогая Мэгги
Шрифт:
– В прошлый раз, когда я спросила, почему ты заинтересовался именно мной, ты сказал, что я «красива, энергична и немного застенчива», и тебе понравилось это сочетание. Помнишь такое? Но ведь дело было в другом, не так ли? Просто из-за моей профессии и случившегося с Лолой ты понимал, что доктор Дэн со мной свяжется. Я права?
Ник посмотрел на нее.
– У меня были такие подозрения, – наконец ответил он.
– А влезть ко мне в постель было просто бонусом, так?
– Не смей так думать. Все было совсем не так, – прорычал он.
– Забавно. Могу поклясться, что теперь-то мне все ясно, – парировала она. – Ты так хотел подстрелить дичь, что не остановился бы
– Я знаю, что причинил тебе боль, – сказал Ник, с трудом сдерживая собственные эмоции. – Я боялся, что этим кончится. Я знал, что так может быть. Но я могу сказать только одно, Мэгги. Я любил тебя, когда мы впервые занимались любовью. И люблю до сих пор. Моя работа этого не отменяет.
Мэгги зажмурилась, отчаянно желая поверить его словам. Но она не могла, доверия между ними больше не существовало. Долгое время она закрывала глаза на правду, но сейчас смотрела ей в лицо и понимала, что, даже если Ник и остался бы на какое-то время, потом он все равно бы уехал. У него где-то есть другая жизнь – родные, друзья и, может, даже жена!
– Просто скажи, что ты не женат, – сказала она. – Или как раз здесь на сцене появляется Шелли?
Ник нахмурился:
– Я не настолько низко пал, Мэгги. Нет никакой Шелли. Я ее придумал, чтобы ты разрешила мне поселиться у тебя.
Мэгги покачала головой. Чему ей вообще верить? Что было настоящим в нем, в их отношениях?
– Собирай вещи и уходи, – наконец произнесла она.
– Ты же это не всерьез. Дай себе время подумать. Пару дней. А когда будешь готова, мы поговорим обо всем. Я не хочу потерять то, что у нас было…
– А что у нас было? – эхом отозвалась она. – Ничего не было. Я иду спать. И хочу, чтобы тебя здесь не было, когда я проснусь. – Произносимые слова резали Мэгги по живому. Но она знала, что лучше побыстрее закончить отношения и двигаться дальше. Она не хочет месяцами жить в постоянном страхе, что наступит день и Ник заявит, что любит ее не настолько сильно, чтобы отказаться от своей прежней жизни. Ей надо думать о Заке. Она отодвинула благо сына на второй план и позволила своим желаниям одержать верх. И теперь, ко всему прочему, чувствовала себя за это ужасно виноватой. А ведь она уже начала думать, что Ник может стать просто идеальным отцом. А теперь? Она даже не знает его, его настоящего. – Прощай, Ник, – сказала она, вставая. – Я больше не хочу тебя ни знать, ни видеть. Я серьезно.
Господи, как же это больно. Ник сидел на диване в доме Мэгги и чувствовал себя так, словно она только что дала ему под дых. Он так испугался, когда нашел на земле полицейского без сознания и осознал, что Мэгги попала в беду. Потом страх и гнев превратились в громадное облегчение, что он успел вовремя, и сейчас он чувствовал себя совершенно опустошенным.
Он уронил голову на руки и слушал, как Мэгги в спальне забирается к себе в постель, которая недавно была их общей. Ему хотелось пойти за ней и умолять передумать. Ему хотелось, чтобы она снова приняла его в свои объятия и занялась с ним любовью, хотелось, чтобы она согласилась стать его женой. Хотелось, чтобы следующие двадцать четыре часа она спала в его объятиях. Но он понимал, что она сейчас не в состоянии противостоять его эмоциональному напору. Они оба слишком много пережили. И важнее всего дать ей время. И тогда, может быть…
Ник медленно поднялся и пошел в комнату миссис Грубер собирать вещи. Закончив сборы и застегнув чемодан на «молнию», он пошел было к двери, но потом заметил кое-что на комоде. Вставленную в рамку фотографию Мэгги, из тех, что он снимал на берегу. Ник остановился, потом открыл чемодан и к своим вещам добавил фотографию. У него были фотографии, которые она присылала по электронной почте, но тогда они еще не были лично знакомы. Этот снимок значил для него гораздо больше, и он не собирался оставлять его здесь. Вдруг фотография останется для него единственным способом вспоминать об их отношениях.
Мэгги?
Я уже больше недели не получал от тебя писем. С тобой все в порядке? Я волнуюсь о тебе…
Мэгги прочитала последнее письмо Джона на своем рабочем компьютере и вздохнула. Время было позднее, и она сидела в редакции в полном одиночестве. Только приемник полицейской волны рядом с ней потрескивал переговорами. Ее последняя статья о докторе Дэне висела заламинированной у нее над столом. Она вышла на первой и центральной полосах воскресного выпуска «Трибюн», который был раскуплен в мгновение ока. Это было ее главное достижение. Скоро кончатся дни славы, которую она получила благодаря признанию ее заслуг Беном и долгожданному повышению. Но это произойдет только в сентябре. А сейчас, в очередную августовскую ночь, зная, что стол Ника чуть дальше по коридору пуст и холоден, она чувствовала себя еще более слабой, чем обычно. Она скучала по Джону, ей хотелось с ним поговорить, но она понимала, что слишком уязвима и даже может в него влюбиться. Поэтому она не писала ему с той самой ночи, когда ее дом покинул Ник. Джон хороший парень и не заслуживает быть на вторых ролях.
Вот только ночь тянулась медленно, Мэгги было трудно занять чем-то свои мысли, а пальцы так и тянулись написать Джону ответ. Он был к ней так добр. Неужели их отношениям повредит, если она примет от него немного поддержки? Она ведь ясно дала понять, что хочет только дружбы…
Джон,
извини, что не писала так долго. Я была не в лучшем настроении и не хотела…
На экран выскочило окошечко мини-чата.
Горный байкер. Наконец-то. Где ты была? Я все проверял и проверял, не в онлайне ли ты, а ты все не выходила.
Мэгги вздохнула. Вот тебе и нежелание близких отношений.
Закман. Я…
Ну и что ей сказать? Страдала от разбитого сердца? Мучилась от любовной лихорадки?
«…была занята», – написала она, наконец, решив быть максимально нейтральной.
Горный байкер. У тебя в жизни много чего происходит.
Закман. По крайней мере, ФБР разобралось с доктором Дэном.
Горный байкер. Это большое облегчение.
Да, облегчение, если не считать того, что, несмотря на угрозы доктора Дэна, раньше она чувствовала себя счастливой. Она была с Ником, довольная и влюбленная… Но она не станет объяснять это Джону.
Закман. Да.
Горный байкер. А что с парнем, который живет у тебя?
Закман. С Ником?
Как будто она не знает, о ком он говорит!
Горный байкер. У тебя еще кто-то поселился?
Закман. Нет, и даже Ник у меня больше не живет. Он уехал.