Дорогая находка
Шрифт:
– Ой! Ай! – хохоча, закричала она, а Джемма громко залаяла.
– Пвостите, – смущенно сказал мальчик, – я не хотел.
– Ничего, высохнет, – ответила Милославская, осторожно вытирая брызги, упавшие около глаз.
Парень снял свою клетчатую рубашонку и ее тоже сунул под воду, а намочив, быстренько надел на себя. С него струйками побежала вода.
– Кайф! – обнажив беззубость, протянул он и стал поднимать велосипед.
Гадалка, улыбаясь, наблюдала за его действиями. Подняв свое транспортное средство, мальчуган одну ногу поставил на педаль, другой необыкновенно ловко два раза оттолкнулся от земли и поехал, как-то смешно
– Э-э-э! Эй! – закричала вдруг Милославская, вспомнив вдруг, что мальчишка как раз и есть тот самый прохожий, которого она надеялась встретить. – Сто-ой!
Собака поддержала хозяйку лаем.
Парень сначала оглянулся, а потом, поняв, что именно к нему и обращается незнакомка, резко притормозил, образовав вокруг себя клуб пыли.
– Чиво? – крикнул он, мотнув головой.
Яна сразу побежала ему навстречу.
– Мальчик, – запыхавшись, начала она, – а ты случайно не знаешь, где дядя Витя Ермаков живет?
Гадалка с надеждой смотрела на своего нового знакомого. Тот, сморщив нос, протяжно ответил:
– Зна-аю. Кто ж не знает? Во-он на той улице, – мальчуган вытянул руку и указал куда-то вправо. – Да вы его дом сразу узнаете. У него одного на воротах два лебедя нарисованы. Здорову-ущие… – мальчик, одной рукой придерживая руль, второй попытался показать размер рисунка на Витькиных воротах. – А вы на похороны приехали? – щурясь, спросил он Яну.
– На похороны, – вздохнув, ответила она.
– Тогда идите туда, к бабе Дусе. Знаете, где она жила?
Гадалка кивнула.
– Идите, они все еще в рань туда ушли. Их теперь и дома-то нет никого. Тама они, в ее доме. Эх, жалко бабаню, – мальчуган снова сделал толчок ногой и поехал.
То, что у Ермакова дома на данный момент никого не было, Милославской играло на руку. Она спокойно могла созерцать территорию Витькиного дома, находясь в непосредственной близости от него. Все-таки встреча с его хозяином, при возникшем у него негативном отношении к ней, для гадалки была нежелательна.
Яна торопливо зашагала в обратном направлении, к колонке, потому что обогнуть улицу с той стороны ей было ближе. Она еще раз попила воды, почувствовав снова приступ жажды, обрызгала немного измаявшуюся собаку и двинулась вперед.
Пешеходов ей на пути не встретилось, только кое-где во дворах, мимо которых она проходила, слышались разговоры, да молодые бычки и телки, местами привязанные к деревьям и столбам, молчаливо провожали ее своими полными удивления взглядами. Стая гусей, облюбовавшая на повороте улицы большущую лужу с глинистыми берегами, встретила незнакомку громким недовольным гоготом и шипением самых отважных гусаков. Милославская, испугавшись, шарахнулась от них в сторону. Джемма тут же встала на дыбы. Воспользовавшись этим и свернув в нужном направлении, Яна засеменила еще быстрее.
Да-а, сельская атмосфера была для нее явно непривычной. Да и этот девственный мирок откровенно смущался, видя на своих улицах этакую «расфуфыренную» даму с «собачкой». В местный пейзаж гадалка никак не вписывалась.
Несмотря на скорый шаг, гадалка все же внимательно всматривалась в дома и пыталась разглядеть где-нибудь на воротах изображение пернатых. Противоположный ряд строений на этой улице располагался непривычно далеко, и Яна сначала боялась не разглядеть рисунок, если вдруг Витькин дом окажется именно в том ряду, но потом она вспомнила слова мальчугана от том, что птицы на воротах «здорову-ущие».
Милославская вскоре сбавила шаг, убедившись, что никакой угрожающей ее здоровью живности поблизости нет, а через пару минут и вовсе остановилась – перед ней вдруг запестрели ворота с изображением двух дивной красоты лебедей, слегка приподнявших крылья. Кувшинки, старательно выписанные по углам ворот доморощенным художником, служили дополнительным украшением этого рисунка.
– О! – вслух произнесла вдруг Яна, от неожиданности не сумевшая сдержать эмоций.
В ту же минуту она сначала на подсознательном уровне, а потом и на полном серьезе отметила про себя, что эти лебеди были, пожалуй, единственным украшением весьма скромного ермаковского жилища. Внутреннее торжество собственной правоты всецело овладело гадалкой.
– Ес! Ес! Ес! – мысленно восклицала она, радуясь тому, что шла сюда, как ей теперь казалось, вовсе не напрасно.
Гадалка и не заметила, что застыла перед домом в весьма смешном положении: ноги почти на ширине плеч, руки – воздетые к небу. Нет смысла добавлять, что выражение ее лица полностью гармонировало с этой нелепой позой. Через пару минут, словно очнувшись, она боязливо огляделась по сторонам и, убедившись, что никто не увидел ее такою, облегченно вздохнула.
Теперь Яне следовало собраться с мыслями. «Стоп! Стоп! Стоп!» – командовала она самой себе, пытаясь сконцентрироваться на самом главном. Милославская попыталась собрать воедино все, что ей было известно о Ермакове. «Жена, двое детей», – мысленно перечисляла она и одновременно с этим оценивала Витькин дом, а заодно и двор, который довольно хорошо просматривался сквозь широкие щели между створками ворот. Маленький деревянный домишко на два окна нисколько не впечатлял. Судя по отсутствию газовых труб и сложенным вдоль одного из сараев дровам, здесь до сих пор пользовались обыкновенной печкой.
Яна заметила, что Витькин дом стоит не вплотную к соседскому, а несколько отстранен от его забора – между двумя дворами было расстояние около полуметра. Гадалка решила пробраться по этому проходу и осмотреть так называемые «зады».
Первой она пустила по новому пути Джемму. Та сразу стала водить по земле носом из стороны в сторону, словно беря чей-то след. Местные собаки, почуяв чужих, подняли лай, но гадалку это не остановило – она уверенно продолжала заниматься своим делом.
Пройдя до конца ветхий деревянный забор, Яна остановилась. На нее задними стенками смотрели два мазанных глиной низких сараюшки, в которых Ермаков, очевидно, держал скотину. Прильнув к щели в заборе, Милославская увидела наваленные посреди двора доски, железяки и приютившийся в углу Витькин мотороллер. На дворе не было ни летней кухни, ни гаража, ни бани. «Весьма скромно», – заключила гадалка.
На самом деле, с двумя детьми в таком жилище Ермаковым, вероятнее всего, было тесно. Да и коровенки их наверняка требовали большего комфорта.
– Есть у Витьки мотив побыстрее избавиться от матери, – тихо пробормотала гадалка. – Как бы ни была старуха слаба и немощна, но по божьей воле могла эдак вот протянуть еще лет, может, двадцать. А сыну что? В такой вот нищете лямку тянуть? Не-е, – Яна покачала головой, – не на того вы напали…
ГЛАВА 8