Дороги, которые мы выбираем
Шрифт:
Я понял, что мечты кончились, что неожиданности, может быть горькие неожиданности подстерегают меня. И, может быть, воспоминания о Светлане — это все, что мне осталось? Может быть, только в них, в этих мечтах, я создал себе утешительную иллюзию нашей встречи? Может быть, Светлана давно забыла меня? Может быть, не раз повторяла себе, что поступила правильно, дальновидно, благоразумно, не связав свою судьбу с моей? Ведь если бы все это было не так, то она написала бы мне, не ограничилась бы теми
Может быть, мне лучше уйти отсюда?.. Еще несколько шагов, и я уже не найду в себе силы уйти.
Падали редкие снежинки. На противоположной стороне улицы дворник расчищал дорожки, ведущие к подъездам. Маленький мальчик, наверное сын, помогал ему, подметая снег метелкой. Я посмотрел на номер дома, мимо которого Сейчас проходил: «19». Значит, я все же иду туда1
«Зачем? — спросил я себя. — Ведь я не знаю, что с ней, одна ли она и чья это квартира, в которой она живет! Ее? Родителей? Или, может быть…»
Я вздрогнул и на мгновение остановился. Но тотчас же пошел еще быстрее, точно стремясь наверстать время, потерянные секунды.
«А, к черту все! — сказал я себе. — Да, я иду к ней, к ней, и никто не вправе помешать мне увидеть ее. Я хотел этого все эти долгие месяцы. Я хочу ее видеть!»
«17». Большой серый дом. В окнах уже горят огни. Вот этот подъезд.
Вбегаю, и первое, на что смотрю, — черный стеклянный квадратик на ближайшей ко мне двери. Белая цифра «12». Значит, восемнадцатая квартира где-то здесь, близко, на втором или третьем этаже.
Лифт… Нет, мне страшно подумать, что я хоть на короткое время останусь один, в бездействии, в тесной клетке лифта. Бегом поднимаюсь вверх, на второй этаж. Свет на лестничной площадке горит настолько тускло, что я не различаю номеров квартир. Как жаль, что у меня нет спичек! Сердце мое стучит так, что хочется придержать его рукой. Это оттого, что я бежал вверх по лестнице. Что же делать?
Останавливаюсь у какой-то двери. Звоню наугад. «Простите, какая это квартира?» Дребезжащий, старушечий голос отвечает из-за двери: «Шестнадцатая…» Выше!
Я буквально взлетаю на следующий этаж. Вот! Теперь я стою в темноте перед дверью и чувствую, что не в силах сделать ни одного движения. Даже постучать у меня нет сил. Мне кажется, что там, за дверью, должны слышать мое шумное дыхание. «Сейчас ты увидишь ее. Ну, что же ты медлишь?»
Я громко стучу. Никакого движения там, за дверью. Снова стучу. Слышу: кто-то идет. Шаги издалека. Вот они ближе. У самой двери. Вот щелкает замок….
В узкой полосе света передо мной стоит Светлана. Я не разбираю черт его лица, но я знаю — это она.
— Света!
Она протягивает ко мне руки, я делаю шаг вперед…
И
Наконец она поднимает голову. Я не могу понять, говорит ли она, шепчет ли, но мне слышатся слова:
— Ты пришел, Андрей, пришел! Я знала, что ты придешь, знала…
Она плачет. Я кладу руки на ее мокрые от слез щеки.
— Не надо, Света, не надо! — говорю я. — Зачем же теперь плакать? Ведь мы вместе!
Я смотрю на ее лицо. Глаза еще полны слез, и я не могу уловить их выражения…
Она была все той же, так хорошо знакомой мне Светланой — и чем-то незнакомой, другой.
— Как я ждала тебя… все время… Боже мой, неужели я не видела тебя почти год!.. Ты похудел, повзрослел…
— Ты тоже изменилась…
— Постарела?
Она пытается улыбнуться.
— Нет, другое… Ты такая же молодая, красивая… Даже еще красивее, чем была… Вот только глаза стали другими…
— Какими?
— Не знаю… Не могу еще понять… Впрочем, это мне, наверное, только кажется…
Счастье переполняет меня. Я задыхаюсь, не могу. говорить. Целую ее глаза, лоб, волосы…
Она не плачет. Она смотрит на меня своими широко раскрытыми, сухими уже глазами и говорит:
— Прости меня, Андрей, прости за все, что я сделала.
— Ах, Света, не будем об этом! Лучше скажи мне: как ты жила все это время? С кем ты? Живешь с родителями?
— Нет, нет, тут никого нет, я одна! — поспешно сказала она.
В этой поспешности мне почудился испуг, — наверное, она хотела успокоить меня, рассеять мои подозрения.
— Тебя не было все это время, — продолжала Светлана, — ты не писал мне, ты даже не написал мне после того, как получил то письмо… я знаю, ты прочел его. А мне, мне все казалось, что мы с тобой… вместе… никогда не расставались… Как я люблю тебя!
Каждое ее слово было для меня радостью.
— Я тоже был всегда с тобой, — сказал я, — и как это странно, как это нелепо, глупо, что мы расстались тогда, потеряли друг друга… Разве мы можем расстаться?
— Нет, нет, нет! — воскликнула она и притянула меня к себе.
Я целовал ее, гладил ее волосы и говорил:
— Теперь я уже не отпущу тебя… ты уедешь со мной… Мы поедем вместе… Там у нас все изменилось… И туннель скоро будет готов. А в твоей комнате живет сейчас Трифонов. Ты помнишь его?