Дороги наемника
Шрифт:
Реально Койер как квартирмейстер роты по положению был куда ближе лейтенантам, нежели своим приятелям, однако традиции относили эту важнейшую, но нестроевую должность в зону полномочий младшего командного состава, где она была практическим потолком карьеры основной части вышедших из первой шеренги наемников неблагородного происхождения. Достаточно везучих чтобы до неё дожить и в то же время не настолько хватающих звезды с неба чтобы преодолеть качественную ступеньку требований до лейтенанта.
Вообще и лейтенанты, и даже капитаны «подлого происхождения» встречались, тот же Хоран был живым тому примером, однако для того чтобы добиться своего положения им нужно было иметь таланты, заслуги
Так как я, как второй лейтенант курировал вопросы внешней стороны лагерного периметра, квартирмейстер автоматом занял при мне место Эйдера при Хоране. Вторым моим «унтер — офицером» являлся начальник кавалерии отряда Аттибар ан Скаллис — еще один недавний претендент на лейтенантскую должность, второй сын одного из городских нобилей и друг детства нашего капитана. Что интересно, несмотря на свое происхождение, этот хитрый хлыщ в отличие от Лича ядом на меня не дышал. Видимо потому что для того чтобы стать в роте третьим лейтенантом, в его лохе просто не хватало пары десятков всадников. Да и сам Тельф напрягал его куда как больше чем я и насколько можно было заметить своими амбициями и непониманием что требуется от младшего офицера отряда наемников в том числе. Функционал этой должности, при всем теоретически уважительном отношении общества к «Охотникам» от управления собравшейся по интересам группой убийц весьма даже отличался.
Фундамент боевой мощи роты составляли изображающие тяжелых пехотинцев солдаты вооруженные древковым полиармом — типично земными алебардами и местными аналогами глеф и нагинат примерно в два с половиной — три метра длиной. Копейщиков было немного. Данное оружие, как это было ни странно на фоне вооруженных ими императорских легионов, среди наемников Хейена считалось оружием нищеты из второсортных отрядов, и брали его владельцев в приличные роты неохотно. В нашем случае вооруженные копьями бойцы предпочли вложиться в защитное вооружение и мечи, что было замечено при вербовке. Доспех для желающего пережить первое сражение солдатика в наемных ротах весьма приветствовался, щиты благодаря упору на требующее двух рук древковое оружие их заменить не могли.
Основной причиной такого предубеждения против копий видимо была специализация Хейенских мерсенариев на конфликтах низкой интенсивности с их засадами, осадами, фуражировками, штурмами и генеральными сражениями редко когда больше пары тысяч человек с каждой стороны. Сравнительно короткие колющие копья в комплекте с щитами были оружием плотного строя, чье незначительное превосходство над колюще — рубящими алебардами и глефами по длине никак не компенсировало проигрыша в универсальности, а до дающих нужное качественное превосходство длинных пик тут ещё не додумались.
Капральства в пехоте «по штату» должны были состоять из двенадцати человек каждое. Применительно к строю — четыре ряда по три человека в каждом в «одинарном» построении; три по четыре в «усиленном»; и два по шесть в «двойном». Это даже само по себе показывало как это мало семнадцать опытных и сравнительно опытных наемников на массу завербовавшегося к нам мяса. Пусть даже с усилением более — менее
Курируемый мной ротный обоз как это было не удивительно, был гораздо более примечателен, чем боевые подразделения. Людей там столовалось немало, но при этом значительная часть нестроевых в списках отряда как таковая не числилась. Эту информацию, к слову сказать, наши аналитики тоже упустили, что между делом привело меня к острому приступу сочувствия к преподававшим на островной базе Штирлицам и их более невезучим коллегам. При таких вопиющих упущениях в мелочной базовой информации продержаться в «Большом Хейене» хотя бы год, для засылаемой с Земли агентуры вырисовывалось весьма нетривиальной задачей.
Вообще, насколько я мог видеть, именно обоз был сердцем роты. В наемники люди вербовались не для того чтобы оставить свои кишки на безымянном поле сражения во славу своего нанимателя, а для того чтобы на войне зарабатывать. Заработок в ходе боевых действий складывался из жалования и трофеев, кроме того живущий войной профессионал неизбежно обрастал личным имуществом. Короче говоря, мне потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы не показать удивления наличию в обозе уже сейчас не только повозок под ротное имущество, но и личных, принадлежащих ротному истеблишменту. Причем не только офицерам — комитам и младшему командному составу, но и нижним чинам — пускай даже и вскладчину.
Регуляция количества обозных повозок была в полномочиях квартирмейстера и капитана, однако на ограничение их числа без веских причин народ смотрел очень косо. Помимо перевозки награбленного барахла и личного имущества, на этих телегах перевозили и своих раненых, да и вообще, иметь в обозе больше пары — тройки личных повозок было не очень рациональным даже для владельца предприятия. При этом ездовые повозок с ротным имуществом вкупе с плотниками и кузнецом состояли в списках отряда, а вот возчики «личных» обозных телег, абсолютно также административно подчиняясь квартирмейстеру, содержались не на ротные, а на личные средства нанимателей. Вне зависимости от источника денежных средств, данные должности в ротах старались бронировать для своего брата наемника заполучившего в боях инвалидность. Известных из земных исторических романов маркитанток в армейских обозах Империи обычно тоже было немало, однако конкретно «Вепри» ими ещё не обзавелись.
Короче говоря, у каждого гвоздя в ротном обозе был конкретный хозяин, что, к слову сказать, очень благотворно действовало для любителей «первой армейской заповеди». Воровство у коллег общественностью не одобрялось, в лучшем случае за это рубили руки, в худшем — вешали. Или наоборот. Смерть в петле, по крайней мере, была бы быстрой. На сочувствие подобные хитрованы рассчитывать не могли при всем своём желании. Принцип «государственное — значит ничьё» тут не работал даже в отношении не то чтобы частного, а ротного имущества. Капитан был владельцем бизнеса, соответственно спи…ть, и загнать соседям что — то типа весьма недешевого содержимого повозки с дефицитными узлами и деталями осадных требушетов значило обокрасть его лично, вполне вероятно спровоцировав этим ещё и конфликт двух наемных отрядов. За такое дело бывшие боевые друзья и спустя долгие годы могли достать.