Дороги наемника
Шрифт:
Вылетевшую из темноты тройку всадников, по глупости и нахрапу решившую проверить крикунов на прочность эта группа разделала за секунды. Оставаться в стороне было не дело.
Конюх появился из темноты весьма кстати, и я с ходу поймал его за воротник, не обращая внимания испуганное лицо и молниеносно прижатый к предплечью тесак. Мужик почему — то надеялся, что ножа я в темноте не заметил.
— Своих баб видишь?
Тот, всё так же молча, кивнул.
— Если выпустишь хоть кого — то из них, включая фрейю, оттуда до конца боя, я тебя освежую. Сидеть там и не отсвечивать, пока не определится победитель. Да и потом будьте осторожнее.
— Сделаю, Ваша Милость, — неожиданно спокойно сказал тот. — Можете на
— Я запомню. Приступай! — Отпустил я его и присоединился к капитану.
На нашу точку кристаллизации из темноты выезжали новые всадники…
Фрейю Айлин в нашем разгромленном лагере мне помог найти все тот же конюх. Хозяйка Дресхолда сидела на земле в окружении нескольких трупов рядом со полусгоревшим фургоном и беззвучно плача гладила по голове отходившего на ее коленях воина из числа нападавших — гладко выбритого длинноволосого парня с посеревшим лицом и как открывашкой вскрытой ударом алебарды по животу кольчугой.
— Проследи за своей госпожой, чтобы ничего не случилось. Когда простится, поможешь дойти до палатки. Служанкам чтобы все приготовили, тоже распорядись. Ту бабенку что для нее ближе пришли сюда. Если кто — то будет мешать — пугай моим именем. Не поверят — зови. Своего господина потом тоже к похоронам приготовьте, мешать вам не будут…
Глава VIII
Внезапный ночной налет партизан дорого всем обошелся и это ещё хорошо, что без малого ополовиненные «Вепри Бир — Эйдина» в этой ситуации довольно легко отделались. Как бы много бойцов у нас по итогам ночи не угодило в могильник с лазаретом, разогнать роту по кустам и в ходе последующего грабежа зачистить брошенных товарищами раненых в нашем огороженном закутке нападавшие не сумели. Одолеваемые похмелюгой наемники, ограниченные в возможностях разбежаться лагерным ограждением, сумели сначала оказать достойное сопротивление, а потом под командованием ротных офицеров организоваться и победить. В отличие от нас у баронских рейтар нападавшие основную массу раненых зачистили, что же до ополчения, то там достаточно низкий процент потерь обеспечили те самые, банально разбежавшиеся в разные стороны, не приняв боя люди. Нападавшим просто некого стало рубить и колоть. Кто сбежать не сумел или не захотел, довольно удачно отбились в деревенской застройке.
Умница капитан в ночном бою показал себя великолепно. Понимая, что обороной сражения не выигрываются, Лойх сразу же, как собрал достаточно большую группу солдат, решительно атаковал и сразу же отрезал ворвавшихся в наше расположение конников от их громящих лагерь рейтар коллег. Мы отделялись от рейтарского расположения линией рогаток, после захвата требуемого участка периметра заложить ими проходы в заграждении стало несложно. Основной бедой тут было эти рогатки в дальнейшем удержать. Как и в войнах на более высоком уровне технического развития, полосы не обороняемых инженерных заграждений сами по себе препятствием для войск противника не являлись.
Однако все прошло куда легче, чем я того ожидал. Хаос и потеря управления в ходе ночного боя не позволили врагам своевременно отреагировать, в результате чего оказавшихся в ловушке и метавшихся по нашему расположению всадников пришедшие в себя солдаты изрубили, воспользовавшись своим численным преимуществом. Чего их товарищи как я понял, даже не заметили. У баронских рейтар и ополчения было чем поживиться, так что когда из расположения «Вепрей» вывалила волна организовавшейся, одоспешенной и взбешенной потерями пехоты, значимое сопротивление нам было оказывать просто некому. Сохранившие управление подразделения налетчиков все еще пытались ликвидировать очаги сопротивления, тогда как остальные поторопились приступить к грабежу, вполне резонно предполагая, что до рассвета может многое
Не могу сказать, что мы вырубили сильно уж много нападавших, в имеющихся условиях это было физически невозможно, тот же громивший ополченцев отряд партизан боя с нами вообще не принял. Однако контратака, безусловно, изрядно выровняла счет мясника этой ночи и превратила сражение в твердую ничью. Читай, дала возможность предводителям обеих сторон в будущем кричать о свое победе.
С нашей точки зрения о победе говорил контроль над полем битвы — в Хейене, как и на Земле, первым и главным фактором поиска личности победителя в сражении было определение, кто остался стоять «на костях». На все остальное при большом желании можно было не обращать внимания. Сколько бы так и оставшийся для меня неизвестным партизанский вожак в будущем не напирал на причиненные нам людские потери и сопутствующий ущерб факта оставления поля боя за нами он был оспорить не в состоянии. С имущественным ущербом, к слову сказать, по ряду позиций вышло куда тяжелее, чем с потерями людей. Понесшие сравнительно с нами небольшие потери ополченцы остались без трех четвертей строевых лошадей, рейтары без половины. Ярость злобствующего барона в итоге никого не удивляла.
На подводящем итоги ночи совещании «Проклятый» сидел с таким видом, как будто готов всех окружающих передушить своими руками. К одному только мне старик обратился на удивление доброжелательно:
— Фер Вран!?
— Слушаю вас, барон.
— У меня сегодняшней ночью появилась полусотня неплохих пехотинцев. Доверить их кроме вас некому.
— Не так все просто, — обдумав столь неожиданно высказанное доверие, покачал я головой упредив радостного ан Феллема. — Если ваши люди будут приданы «Вепрям», давайте тогда сразу обрешаем пределы моих полномочий. Присягать значку «Вепрей» они ведь не будут? Заставить их себе подчиняться на голой силе я — то, конечно, заставлю, но мне не хочется получить удар в спину в первой же стычке. Короче говоря, требуются законные полномочия для командования и мой интерес, чтобы я ими занимался.
Капитан незаметно для остальных показал свой кулак. Присутствующий тут же Хоран заметив жест Лойха, подарил мне понимающую ухмылку и подмигнул. Боу, в отличие от нашего юного кэпа просто в силу своего опыта не мог не понимать, сколько проблем могла принести в будущем приданная роте без необходимой бюрократии полусотня солдат нанимателя. Да и про возможную подоплеку предложения видимо тоже сразу всё понял.
Барон, которому перечисленное разъяснять тоже было не нужно, воспринял мой демарш с абсолютно безразличным видом:
— Получите от меня второе жалование и полные права рейтарского лейтенанта. Вашего предшественника сегодня ночью убили.
На лицо ан Феллема наконец — то легла тень. Хоран, согласно кивнув, показал мне большой палец. Прочие присутствующие на совещании лица особенно не удивились, как впрочем, и зависти ко мне тоже заметно не было.
— Жалование подразумевает присягу, — покачал я головой, — а я связан присягой перед знаменем «Вепрей». Не имею ничего против, но обязательства по службе вам, не должны противоречить обязательствам перед капитаном ан Феллемом. Двух капитанов надо мной точно не должно быть.
— Да вы самый настоящий законник, фер Вран, — одарил меня своей героиновой улыбкой барон ан Кроах, — не видел бы сам, как легко жизни жнете, мог решить, что вы из дворянства мантии[32].
— Спасибо за добрые слова, — саркастически взглянул я на него. Хитрый барон фразой красиво поддел меня в ответ за въедливость: на втором смысловом слое комплимент был очень даже сомнителен, почтения к заработанным на гражданской государственной службе гербам благородных родов военно — феодальная часть аристократии империи испытывала еще меньше чем к «базарному дворянству» нобилитета торговых городов.