Дороги. Часть первая.
Шрифт:
Нэши с поклоном поставил в центре зала жаровню с горящими углями. Панторикс легко сбросил киппы, чуть приподнял край облачения и босыми ногами встал на огонь. Стоя он отсчитал про себя одну малую долю, и решив, что достаточно, сошел на пол.
Испытание было не только сложно задумано, но и умно. Женщине, помимо всего, обнажить перед всеми ступни — означает непреодолимый позор. Даже если эта женщина — тэйфи и чужестранка. В толпе зашушукались, мужчины с интересом смотрели на лайл... неужели решатся?
Светловолосая чужеземка вышла на середину. Спокойно глядя на тэйфина,
Лайла подошла к жаровне и улеглась на горящие угли обнаженной спиной. Лицо ее не выражало ничего. Спустя одну малую долю она поднялась и, сделав оборот, продемонстрировала всем нетронутую огнем кожу. Самое странное, что даже и белая тряпица, тонкой полоской проходившая под лопатками, не была обуглена... Панторикс готовился указать всем на то, что ткань защитила кожу колдуньи от ожога, но теперь эта совершенно белая, чистая, нетронутая тряпица говорила скорее в пользу лайл, если они способны защитить от жАйре не только себя, но и собственную одежду, гэльскому тэйфину с ними не тягаться.
Настала очередь колдуний задавать состязание. Медноволосая вышла на середину, держа в руках колдовской предмет из тонких черных трубочек. Попросила подать ей камень или любую вещь, которую не жаль отдать насовсем. Перед ней положили большой булыжник. Не совершая никаких ритуальных действий, медноволосая нагнулась, приставила свои трубки к камню — и булыжник исчез бесследно, не испарился, не растворился, а просто мгновенно исчез. Толпа загудела. Князь попросил повторить фокус. Колдунья легко согласилась. На глазах толпы исчезали в никуда камни, палки, ненужные обрывки сбруи...
— Теперь твоя очередь, тэйфин, — заметил князь. Панторикс застыл. Условия состязания жестки — он должен повторить действие противоположной стороны. Но это не в человеческих силах, это немыслимо... Даже Ниньяпа, наверное, не смог бы...
Ниньяпа! В панике позвал тэйфин. Голос отозвался мгновенно, всего одним словом:
«Акогната!»
— Акогната! — с презрением повторил тэйфин. Он на ходу соображал, что будет говорить, — такие действия можно производить только сговорившись с акогната. Ради презренных фокусов разбудить Древнее Зло...
— Словом, ты не можешь повторить этот фокус, — нетерпеливо произнес князь.
— Я не могу. Акогната — это не для меня. Благо народа мне важнее собственных умений.
— Разрешите только добавить, высокочтимый, — старшая лайла поклонилась князю, — что мы творим не силой акогната, а как уже говорилось, силой истинного Бога, знакомого нашему народу.
Снова настала очередь тэйфина. Ну что ж... в искусстве управления животными он не знал себе равных и раньше, а ниньяпа еще усилил эту способность. Теперь он умел управлять и некоторыми людьми, но это, разумеется, наглядно продемонстрировать сложно.
Двое слуг ввели в центр круга на поводках большую свинью. Тэйфин сосредоточился, посылая импульсы воли в голову животного. Свинья хрюкнула и, повинуясь мысленному приказу тэйфина, упала на бок. Затем встала...
— Беги по кругу, — вслух сказал тэйфин, посылая импульс. Свинья, повинуясь приказам, пробежала несколько кругов, подпрыгнула, легла, еще побегала, меняя направление движения... Наконец животное увели.
На лице старшей лайлы цвела победоносная улыбка. С клетки, стоящей в углу, сдернули ткань, лайла открыла дверцу — толпа в ужасе отшатнулась назад. Дикий, огромный черный зверь, незнакомый, но явно родственный волку, стуча когтями по полу, выскочил из клетки.
Стражники прыгнули вперед, выставляя копья. Зверь пристально смотрел на толпу темными глазками... Уши его свисали по сторонам, а черная шерсть завивалась мелкими колечками, белые зубы зловеще сверкали в раскрытой пасти.
Лайла произнесла какое-то слово, и зверь подошел к ней. Люди стояли, затаив дыхание. «Умри», — произнесла колдунья, зверь тут же упал на бок и затих. Неужели она убила его словом? «Живи», — и зверь снова вскочил. «Сидеть», «Лежать», «стоять», «прыгай», зверь выполнял команды лайлы безупречно, глядя ей прямо в глаза. «Подай голос», — приказала колдунья, и зверь издал страшный, рыкающий, похожий на кашель короткий лай. Женщины в задних рядах вскрикнули.
Лайла протянула руку и приказала «на место». Зверь покорно, опустив голову, поплелся обратно в клетку.
Младшая из чужеземок вышла на середину, неся непонятный предмет из прозрачного материала, напоминающий небольшую колонну.
— Сейчас я зажгу огонь на расстоянии, — пообещала она. Тэйфин мысленно облегченно вздохнул, умение достаточно банально.
Но колонна по мановению руки лайлы засветилась не просто огнем — колдовским белым ослепительным сиянием. На него и смотреть-то было больно. Люди моргали, отворачивались. Чужеземка выждала две малых доли и движением пальцев погасила белый огонь, и опять необычно, он не угасал, и никакого тления не осталось, просто исчез — и все.
Акогната — отговорка, конечно, но очень уж плохая. По большому счету, людям плевать, чьей силой ты пользуешься. И если эти девчонки творят чудеса силой злых духов, да кого это волнует... лишь бы творили. Тэйфин это хорошо понимал. Пока он проигрывал... Конечно, зажечь огонь несложно, но ему никогда не создать такого белого, ослепительного сияния.
Нэши по знаку тэйфина вынес передвижной треножник. Панторикс сосредоточился, вознес молитву Нинья Теннар и Твеннис, повелительнице огня, произвел ритуальные жесты... в пальцах его разгоралось знакомое тепло. Потоки энергии сбегали от висков, от сердца, концентрируясь в кончиках пальцев, и вот Панторикс ощутил — пора, и протянул руку к треножнику...